Русская мифологическая школа оформилась на рубеже 1840-50-х гг. Ее основоположником был Фёдор Иванович Буслаев, “первый русский подлинный ученый-фольклорист". Буслаев был филологом широкого диапазона (языковед, исследователь древнерусской литературы и народной поэзии). Вслед за братьями Гримм Буслаев установил связь фольклора, языка и мифологии, выделил принцип коллективной природы художественного творчества народа. Мифологический анализ он применил к славянскому материалу. Труды Буслаева развивали идею о том, что народное сознание проявилось в двух важнейших формах: языке и мифе. Миф - форма народной мысли и народного сознания. Буслаева как мифолога характеризует капитальный труд "Исторические очерки русской народной словесности и искусства" (Т. 1-11. - СПб., 1861). Позже ученый оценил положительные стороны других направлений в фольклористике и проявил себя в них.
Братья Гримм и Буслаев были основоположниками мифологической теории. "Младшие мифологи" (школа сравнительной мифологии) расширили сферу исследования мифов, привлекли фольклор и язык других индоевропейских народов, усовершенствовали метод, в основе которого лежало сравнительное изучение этносов. В Европе, а затем и в России мифологическая школа получила ряд разновидностей. Метеорологическая (или "грозовая") теория связывала происхождение мифов с атмосферными явлениями; солярная теория видела в основе мифов первобытные представления о небе и солнце - и проч. При этом всех мифологов объединяло убеждение, что древней религией была религия природы, обожествление ее сил.
Наиболее известным представителем русской школы младших мифологов был А. Н. Афанасьев, который вошел вь историю фольклористики не только как составитель знаменитого сборника "Народные русские сказки", но и как крупный исследователь. Комментарии к сказкам его сборника, выделенные во втором издании в отдельный, четвертый том, легли в основу капитального труда Афанасьева "Поэтические воззрения славян на природу. Опыт сравнительного изучения славянских преданий и верований, в связи с мифическими сказаниями других родственных народов".
Афанасьев выступил как ученик Ф.И. Буслаева, последователь братьев Гримм и других западноевропейских ученых. Однако в мифологическую теорию он внес новое. Афанасьев привлек настолько громадный фактический материал, что "Поэтические воззрения…" сразу стали ярким явлением в мировой науке и до сих пор остаются ценной справочной книгой по славянской мифологии.
Свои теоретические взгляды Афанасьев изложил в первой главе, которую назвал "Происхождение мифа, метод и средства его изучения".
Происхождение мифов объясняет история языка. Ссылаясь на диалекты и язык фольклора, Афанасьев утверждал: "В древности значение корней было осязательно"; "Большая часть названий основывалась на весьма смелых метафорах 1 ”. Однако со временем происходило затемнение метафор, метафорическое уподобление начинало восприниматься как действительный факт - и рождался миф. "Стоило только забыться, затеряться первоначальной связи понятий, чтобы метафорическое уподобление получило, для народа все значение действительного факта и послужило поводом к созданию целого ряда баснословных сказаний. Извилистая молния является огненным змеем, быстролетные ветры наделяются крыльями, владыка летних гроз - огненными стрелами"." . В вопросе о сущности мифов ученый был последователем прежде всего "метеорологической" теории, согласно которой в основе большинства мифов лежит обожествление грозы, грома, молнии, ветра, туч. Афанасьев писал: "Чудесное сказки есть чудесное могучих сил природы"<...> Противоположность света и тьмы, тепла и холода, весенней жизни и зимнего омертвения - вот что особенно должно было поразить наблюдающий ум человека. Чудная, роскошная жизнь природы, громко звучащая в миллионах разнообразных голосов и стремительно развивающаяся бесчисленныхформах, обусловливается силою света и тепла, без нее все замирает. Подобно другим народам, наши праотцы обоготворили небо, полагая там ее вечное царство, ибо с неба падают солнечные лучи, оттуда блистают луна и звезды и проливается плодотворящий дождь" <…> “В весенних грозах, сопровождающих возврат солнца из дальних странствий в царство зимы, воображению древнейших народов рисовались: с родной стороны, брачное торжество природы, поливаемой семенем дождя, а с другой - ссоры и битвы враждующих богов; в громовых раскатах, потрясающих землю, слышались то клики свадебного веселья, то воинственные призывы и брань.
На протяжении истории мифы подвергались значительной переработке. Афанасьев выделил три принципиально важных момента.
" Во-первых, "раздробление мифических сказаний". "Большая часть мифических представлений индоевропейских народов восходит к отдаленному времени ариев; выделяясь из общей массы родоначального племени и расселяясь по дальним землям, народы, вместе с богато выработанным словом, уносили с собой и самые воззрения и верования".
Во-вторых, "низведение мифов на землю и прикрепление их к известной местности и историческим событиям". "…Поставленные в условия человеческого быта, воинственные боги утрачивают свою недоступность, нисходят на степень героев и смешиваются с давно усопшими историческими личностями. Миф и история сливаются в народном сознании; события, о которых повествует последняя, вставляются в рамки, созданные першем; поэтическое предание получает историческую окраску, и мифический узел затягивается еще крепче".
В-третьих, нравственное (этическое) мотивирование мифических сказаний". С возникновением государственных центров мифы канонизируются, причем в высшей среде. Они приводятся в хронологическую последовательность, устанавливается иерархический порядок: боги подразделяются на высших и низших. Общество богов организуется по образцу человеческого, государственного союза, и во главе его становится верховный владыка с полною “царственною властью".
Для Афанасьева фольклор - важный и, достоверный источник мифологических разысканий. Исследователь рассмотрел загадки, пословицы, приметы, заговоры, обрядовые песни, былины, духовные стихией сказки. О сказках он писал: "Сравнительное изучение сказок, живущих в устах индоевропейских народов, приводит к двум заключениям: во-первых, что сказки создались, на мотивах, лежащих в основе древнейших воззрений арийского народа на природу, и во-вторых, что по всему вероятию, уже в эту давнюю арийскую эпоху были выработаны главные типы сказочного эпоса и потом разнесены разделившимися племенами в разные стороны - : на места их новых поселений"1. Так объяснялось международное сходство сказочных сюжетов и образов.
Афанасьев поставил в фольклористике существенные теоретические проблемы: о сущности мифов, об их происхождении и историческом развитии. Он предложил стройную концепцию. Вместе с тем в этом труде отразились недостатки романтических теорий языковедов и фольклористов середины XIX в. Уже современники критиковали Афанасьева за отсутствие четких критериев, за субъективизм в конкретных истолкованиях.
"Поэтические воззрения славян на природу" способствовали активизации изучения фольклора и оказали воздействие на литературное творчество русских писателей (П. И. Мельникова-Печерского, С. А. Есенина и др.).
В эпоху романтизма впервые было четко сформулировано положение об историческом и национальном своеобразии литературы. В лоне романтизма возникла и первая мифологическая школа в литературоведении. Толчком для ее развития послужила книга Я.Гримма «Немецкая мифология» (1835). Основным исследовательским принципом школы было отыскание в фольклорных и даже литературных произведениях «прамифа» или «первомифа», к которому, как к первичной биологической клетке, сводилось все позднейшее творчество.
Эта школа, зародившись в Германии, оказала большое влияние на литературоведение других стран, включая Россию. В Германии и России интерес к отечественной мифологии способствовал росту национального самосознания. А в области литературоведческих исследований помогал определить истоки и исторические пути развития многих фольклорных жанров.
Ведущими в науке о мифе были две английские школы мифологов – лингвистическая (М.Миллер) и антропологическая (Э.Лэнг, Дж.Фрейзер, Э.Тайлор). Эти школы оказали огромное влияние на литературоведение как своего, так и ХХ в., причем в ХХ в. их влияние на литературные теории было особенно сильным. В русском литературоведении идеи названных англичан использовали такие выдающиеся ученые, как А.Потебня и А.Афанасьев, автор трехтомного труда «Поэтические воззрения славян на природу», развивавшие идеи лингвистической школы, а также А.Веселовский, симпатизировавший антропологам.
Мифологическая критика.
Корни этого направления в литературоведении находятся в конце XVIII – начале XIX века, когда вспыхнул острый интерес к мифу, приведший к появлению первой мифологической школы, рассмотренной на предыдущей лекции. Основное различие между последней и вновь возникшей заключается в том, что мифологические литературоведы ХХ века занимались не столько анализом национального фольклора и поисками национальных корней, сколько прямым использованием древнего мифа в качестве инструмента для объяснения современной литературы. Миф определялся в качестве матрицы, не только штамповавшей первые художественные формы, но и все последующие, вплоть до настоящего времени.
Вся современная литература вдруг предстала насквозь пронизанной «мифологемами», «архетипами». При этом последние понимались не в качестве «пережитков», а как носители высшей художественности, мудрости и глубины.
Современное мифологическое направление в литературоведении возникло в самом начале ХХ века в Англии. Толчком к его возникновению послужила знаменитая книга Дж. Фрейзера «Золотая ветвь», первые тома которой появились в последнее десятилетие XIX века. В этой работе английский антрополог основное внимание уделил древним ритуалам, связанным со сменой сезонов (умирание– воскресение) и выросшим на их основе сезонным мифом. Именно поэтому фрейзеровское направление в литературоведении именуют «ритуально– мифологической критикой». Среди почитателей Дж.Фрейзера оказалась целая группа талантливых ученых Кембриджского университета, которые первыми применили новое учение для решения литературных проблем. Сначала Дж.Уэстон в книге «От ритуала к роману» (1920) предложила мифологическое прочтение цикла средневековых романов о Святом Граале, найдя в них множество сезонных ритуалов, а затем Г.Мэррей в работе «Гамлет и Орест» (1927) предположил, что Шекспир в образе Гамлета репродуцировал не более как мифологического бога зимы, замораживающего и убивающего все живое.
В работах Г.Мэррея, много и плодотворно занимавшегося проблемами трагедии, впервые в рамках кембриджской школы была высказана мысль о бессознательных каналах передачи традиций. Проще говоря, гениальный художник бессознательно, вне реального опыта, способен уловить и воспроизвести важнейшие мифологические образы, о которых он никогда ничего не знал. В частности, Шекспир, по утверждению Г.Мэррея, не знал ни мифа об Оресте, ни «Орестеи» Эсхила. И тем не менее его Гамлет – почти точная копия Ореста.
Мысль о бессознательной «заряженности» идеями и образами прошлых эпох впервые возникла у романтиков. Однако в стройную теорию она была оформлена только лишь одним из крупнейших психологов ХХ века Карлом Юнгом. Он выдвинул положение о «коллективном бессознательном» и «архетипе». Наше «коллективное бессознательное» запрограммировано древним опытом, не осознанно передающимся из поколения в поколение. Основным средством передачи является «архетип», который может принимать и современные формы. Например, железнодорожную катастрофу К.Юнг сводит к архетипу борьбы с огнедышащим драконом.
Идеи К.Юнга были усвоены английской мифологической критикой лишь отчасти, поскольку ученики Дж.Фрейзера были воспитаны на позитивистских традициях. Их отталкивала умозрительность теорий К.Юнга, лишенных твердых доказательств и отдающих романтизмом. Зато в Соединенных Штатах учение К.Юнга послужило важнейшим толчком для развития очень влиятельной мифологической школы, первые выступления которой относятся к 1910–20–м гг., расцвет падает на 40–60–е.
Образцы российской мифокритики можно найти, в частности, в сборнике «Литература и мифология» (1975).
Вплоть до 40-х годов XIX в. фольклористики как науки не было. XVIII в. и первые три десятилетия XIX в. можно считать предысторией русской науки о народном творчестве - временем накопления фольклорного материала и его первоначального теоретического осмысления. Теория русской фольклористики рождается в результате развития литературоведческих, исторических, философских, этнографических разысканий в России и использования научного опыта зарубежных ученых.
Первая школа русской фольклористики, так называемая мифологическая школа, утверждается в середине XIX в. Она была первоначально связана с деятельностью Ф. И. Буслаева . Основы этого научного направления за рубежом были заложены известными немецкими учеными Вильгельмом и Якобом Гриммами. Их труды сыграли огромную роль в развитии фольклористики в Западной Европе. Их предшественниками явились такие писатели и собиратели, как Джемс Макферсон (1736-1796), автор цикла поэм «Сочинения Оссиана», которые он выдавал за подлинные песни барда Оссиана; Томас Перси (1729-1811), исследователь и издатель «Реликвий древней английской поэзии» (3 тома, 1756); Иоганн Готфрид Гердер (1744-1803), создавший знаменитый сборник «Голоса народов в песнях» (2 ч.; 1778- 1779) и широко пропагандировавший народное творчество; Иоганн Вольфганг Гете (1749-1832), великий поэт, мыслитель, ученый, обращавшийся не раз к народной поэзии. Их деятельность в этой области: фольклорные публикации, сборники, использование сказаний и песен, стилизации под народное творчество привлекали внимание во всех странах Европы. В работах писателей XVIII в. романтически осмысливались произведения народного творчества и играли заметную роль в становлении национального самосознания народов.
Конец XVIII и начало XIX в. был периодом, когда в ряде европейских стран стал развиваться интерес к ценностям национальной культуры и искусства. Романтические течения в литературе и философское осмысление прошлого и настоящего в ус- лрвиях подъема национальных чувств, во время и после войн с Наполеоном, а в ряде стран освободительных движений делает народное творчество одним из объектов, внимания разных по мировоззрению писателей и ученых. В начале XIX в. особенно активизируется интерес к поэзии народа в Германии. В это время там публикуются книги, в той или другой мере связанные с борьбой за национальную самостоятельность. Таковы ставший всемирно известным сборник К. Брентано и А. Арнима «Чудесный рог мальчика» (1805), работа И. Гёрреса «Старинные немецкие книги» (1807), сборник В. и Я. Гриммов «Детские и семейные сказки» (2 тома, 1812-1814). В 1807 г. Арним основал первый журнал, посвященный народной старине и народной поэзии («Отшельник»).
Философской основой работ немецких ученых начала XIX в. была немецкая классическая философия, для которой было характерно стремление установить закономерности в истории человечества и государств и которая развивала идею национального духа или национальной души, как основы материальных проявлений реальной жизни. Базируясь на идеалистической философии (особенно большую роль играли работы Шеллинга и молодого Гегеля), братья Вильгельм и Якоб Гриммы развили важнейшие положения мифологической школы. Их интересы сосредоточились в области истории народа, его языка и искусства; наиболее значительными работами Гриммов являются «Немецкая грамматика» (1819, 1826-1837), «Немецкие правовые древности» (1828), «Рейнеке Лис» (1834), «Немецкая мифология» (1835), «История немецкого языка» (1848), «Немецкий словарь» (1852).
Метод сравнения языков, установления общих форм слов и возведения их к «праязыку» индоевропейских народов Гриммы перенесли в фольклористику, делая объектом изучения отдельные сказания и образы народного творчества. Они группировали их по сходству, устанавливали общие формы, которые считали поздними превращениями общего для индоевропейцев религиозного прамифа природы. Сущность эпоса они видели во взаимном проникновении мифа и истории. Народное сказание истинно, так как в основе его лежит поэтическая и нравственная правда. В эпосе сочетаются божественность и человечность; первая возвышает его над историей, вторая вновь приближает его к ней. Искусство народа творит народный дух.
Братья Гриммы создали, таким образом, стройное и последовательное учение о происхождении фольклора и его развитии, но это учение было основано на идеалистических представлениях о мировой истории. Гриммы правильно указали на связь фольклора с мифотворчеством, однако самый миф истолковали неверно, с идеалистических позиций, и ошибочно считали, что миф обязательно предшествует фольклору.
В истории фольклористики Гриммы сыграли большую роль. Они дали четкую научную систему (но сугубо идеалистическую); они были первыми в европейской литературе, кто авторитетно заявил о необходимости опубликовать подлинные произведения устного народного творчества. Талантливость Гриммов была очевидна. «Я знаю только двух авторов,- писал Ф. Энгельс,- обладающих достаточной критической проницательностью и вкусом при выборе и умением пользоваться старинной речью - это братья Гримм...» Позднее в России Н. Г. Чернышевский, критикуя концепцию мифологической школы, с уважением писал о талантливости Вильгельма и Якоба Гриммов.
В своих работах братья Гриммы использовали фольклор разных индоевропейских народов. Нередко они строили свои замечания на внешнем случайном сходстве мотивов или созвучии слов. Выводы их в таких случаях были ошибочными. Вместе с тем широкие знания и чутье исследователей приводили их к ряду правильных положений (особенно в отношении жанров, развившихся на религиозной основе). Самая эрудиция Гриммов импонировала их современникам. Их учение привлекло к ним внимание ученых и уже очень скоро у Гриммов появились последователи. Среди них особенно значительны Адальберт Кун 8, Вильгельм Шварц, Макс Мюллер, Вильгельм Мангардт. Из русских ученых, представлявших в середине и второй половине XIX в. мифологическую школу, должны быть в первую очередь названы Ф. И. Буслаев, А. Н. Афанасьев, А. А. По- тебня.
А. Кун и В. Шварц, развивая концепцию братьев. Гриммов, выводили фольклор из мифов о грозе (грозовая или метеорологическая теория). В работе «Происхождение мифологии» В. Шварц писал, что такие стихийные явления, как молния, гром, столь грозные, столь живые, всегда почти лежат в основе олицетворе- иия сверхъестественных существ. Всю мифологию Шварц делил на высшую (древний миф, существовавший извечно) и низшую (вера в леших, домовых и т. д.). «Низшую мифологию» Шварц понимал, как остаток древнейших воззрений. Исследования в области низшей мифологии были развиты Мангардтом, посвятившим этому вопросу специальные исследования
Другую теорию мифологического происхождения фольклора предложил Макс Мюллер. Он говорил, что источником фольклора является миф о солнце (солярная теория). Солнце, дарующее тепло, свет и жизнь земле и человеку, иносказательно изображается в произведениях народного творчества - распавшемся и превращенном древнем мифе.
М. Мюллер поставил себе задачу проследить процесс образования мифа. Миф, по мнению М. Мюллера, формируется в результате «болезни языка», т. е. из попыток истолковать первоначально ясный, а затем забытый смысл образного слова. Согласно- этой теории язык первобытного человека был ясен и художествен. Предметы и явления природы назывались по их признакам (например: заря - горящая; солнце - блестящее и т. д.). Один и тот же признак имели разные предметы и явления, поэтому их могли называть одинаково (например, горящим могли называть и зарю и дерево). Вследствие забвения первоначального- смысла слов в языке появились непонятные фразы (например, «блестящее солнце» следует за «горящим деревом»). Истолкование подобных фраз и вызывало мифологические сюжеты (ср.: «солнце следует за деревом» - миф об Аполлоне, преследующем нимфу, превращающуюся в дерево). Мифологические сказания, следовательно, появляются в процессе развития языка. Историю языка М. Мюллер делил на 4 периода: 1) тематический (образование корней и грамматических форм языка), 2) диалектический (от слова «диалект» - образование основных семейств языков), 3) мифологический (образование мифов), 4) народный (образование национальных языков). Как видно из изложенного, М. Мюллер представлял себе язык первобытного человека (а следовательно, и мышление) ясным и простым. Только по мере того как появляется путаница в значении первоначальных обозначений, т. е. «болезнь языка», создаются мифологические сказания.
Несмотря на явную ошибочность положений М. Мюллера, представлявшего историю языка не как развитие, а как утерю выразительности, теория болезни языка й солнечного начала в фольклоре получила распространение и нашла отголоски и в русской фольклористике (например, в работе А. Н. Афанасьева «Поэтические воззрения славян на природу» х).
Развитие мифологической школы в России можно датировать 40-50-ми годами XIX в. Концепции этой школы в той или другой мерс использовали ученые разных направлений - славянофилы, западники, даже исследователи, примыкавшие к революционным демократам. В своем наиболее последовательном выражении теория мифологов в некоторой мере противостояла утверждениям сторонников официальной народности и славянофилов, так как отношение мифологической школы к язычеству противоречило взгляду последних на языческие верования.
Резко противостоял мифологизм взглядам революционных демократов. Революционные демократы не отрицали связей мифа и народного творчества, но рассматривали миф материалистически и решительно восставали против архаизации фольклора, против изолирования его от современной жизни путем возведения к древнему мифу.
Представители академической науки шли своим, особым путем разысканий. Среди них особенно выделялся Ф. И. Буслаев {1818-1897), возглавивший русскую мифологическую школу, резко отрицательно относившийся к славянофильству и тем более к революционно-демократическому направлению. Ф. И. Буслаев не отрицал, что наука включается в общественную борьбу современности. В этом отношении характерно высказывание Ф. И. Буслаева, сделанное им в начале 60-х годов - в период напряженной классовой борьбы, когда царское правительство было вынуждено принять решение об отмене крепостного права. «Все, что ни бралось к най с Запада, было только временною модою, досужим препровождением времени, мало оставлявшим по себе существенной пользы. Все это скользило только по поверхности русской жизни, не спускаясь в глубину ее исторического и бытового брожения...Заботливое собирание и теоретическое изучение народных преданий, песен, пословиц, легенд не есть явление, изолированное от разнообразных идей политических и вообще практических нашего времени (курсив мой-В. Ч.): это один из моментов той же дружной деятельности, которая освобождает рабов от крепостного ярма, отнимает у монополии права обогащаться на счет бедствующих масс, ниспровергает застарелые касты, и, распространяя повсеместно грамотность, отбирает у них вековые привилегии на исключительную образованность, ведущую свое начало чуть ли не от мифических жрецов, хранивших под спудом свою таинственную премудрость для острастки профанов» х.
Утверждая просветительство как основу деятельности ученых, Ф. И. Буслаев вместе с тем фактически предлагал отстраниться от политической борьбы современности. Он, по существу, снимал проблему общественно-воспитательного значения народной поэзии в современных условиях и всецело сосредоточивал внимание на глубочайшем прошлом - на первых этапах культуры человечества и пережитках их в позднейших эпохах. Вслед за Гриммами, которых Ф. И. Буслаев называл своими учителями «и в науке и в жизни», Буслаев и другие русские мифологи считали миф первоосновой народного творчества. Видя в фольклоре одно из проявлений культурной деятельности народа, связывая фольклор с прошлым, русские мифологи, как и зарубежные, считали, что дух народа проявляет себя в коллективном искусстве, безличном и безыскусственном. Особенно показательны в этом отношении работы Ф. И. Буслаева. Ценность и художественность народной поэзии Ф. И. Буслаев видел в ее естественности. «Она естественна потому, что, будучи выражением творческого духа всего народа, свободно выливалась она из уст целых поколений. К ней не прикоснулось никакое личное соображение» . Периодизируя эпические произведения, Ф. И. Буслаев говорил о существовании в фольклоре древних и новых слоев. Особенно четко эта периодизация проведена в отношении былин, которые он делил на древнейшие (первобытные, мифические) и позднейшие (исторические). Древнейшие слои в былинах сохраняют образы мифических богатырей (Микула Селянииович, Святогор и др.); позднейшие - исторических лиц (Добрыня, Алеша и др.). Былины, как вид исторического эпоса, описывающие младших богатырей, т. е. действительных деятелей истории, имеют четкое историческое приурочение. Буслаев писал: «Современники воспевали громкие имена и великие события своего времени и передавали их юному, нарождавшемуся поколению, которое, свято сохраняя завещанную от отцов старину, прилагало к ней былины своего времени, как автор «Слова о полку Игореве» прилагал былины сего времени к замышлению Боянову, и потом бережно передавало оно накопленное им поэтическое сокровище потомству» .
Исторический эпос, как таковой, создается вне мифологии и слагается «по горячим следам того события, которое берет своим предметом». Как любое произведение народного творчества, передаваясь из уст в уста, он претерпевает значительные изменения. Зафиксированные в момент или вскоре после своего создания эпические песни сохраняют «первоначальный вид, в каком вышли из фантазии поэта...». Первоначально набросанный очерк, проходя через поколения певцов, мог округляться и получать ту полноту и оконченность, в какой дошли до нас многие старинные песни Таким образом для исторического эпоса Ф. И. Буслаев утверждал существование первоначального текста и творческую работу над ним народа. Однако не всякий человек мог стать автором народной исторической песни. Помимо большой степени одаренности, он должен был быть членом коллектива, народа, должен был носить в себе идею народа, его дух. Попытка раскрыть процесс фольклорного творчества, появившаяся в результате внимательных наблюдений над жизнью искусства, таким образом, получала идеалистическое и, следовательно, ложное освещение. Идеалистическая концепция заставляла Буслаева утверждать, что в древний эпический период дух народа выявляется непроизвольно и полно в устах всей массы: «В период эпический исключительно никто не был творцом ни мифа, ни сказания, ни песен. Поэтическое воодушевление принадлежало всем и каждому... Поэтом был целый народ... Отдельные же лица были не поэты, а только певцы и рассказчики; они умели только вернее и ловчее рассказывать или петь, что известно было всякому. Если что и прибавлял от себя певец-гений, то единственно потому, что в нем по преимуществу действовал тот поэтический дух, которым проникнут весь народ... Отдельный же поэт, пробуя свои силы на сказании, дошедшем до него, как и до всех, по преданию, только выяснял своим рассказом то, что было уже в недрах целого народа, но неясно и бессознательно. Понятно, что в своем творчестве поэт легко терял собственную личность, исчезая в эпической деятельности целых поколений» . При этом основой для развития поэзии являлся язык, стимулом, развивающим поэзию, - религия. Возвеличивая безличность и безыскусственность народного творчества, Ф. И. Буслаев считал, что народная безыскусственная словесность «стоит преимущественно вне всякой личной исключительности, есть по преимуществу слово целого народа, глас народа - как выражается известная пословица, есть эпос (т. е. слово)»
Деятельность Ф. И. Буслаева, на протяжении многих лет возглавлявшего русское литературоведение, была очень противоречива. По своим политическим убеждениям он был крайне консервативен, в научных работах пропагандировал и насаждал идеализм и резко осуждал деятельность и произведения революционных демократов. Вместе с тем в условиях николаевской реакции середины XIX в., когда презрительно третировалось творчество народа, он вводил в свои работы фольклор на равных правах с литературой. Консервативность политических воззрений Ф. И. Буслаева несомненно отражалась в мифологических разысканиях ученого, но все же не была неодолимой преградой для его стремления возбудить интерес к народному творчеству. Несомненной и большой заслугой Буслаева было то, что он сделал достоянием науки многие, дотоле неизвестные памятники искусства.
Специальные работы Ф. И. Буслаева, рассматривающие произведения литературы и народного творчества, содержат многие интересные факты, живо и увлекательно написаны. Они привлекали внимание к устной словесности различных кругов общества. Лекции Буслаева по народной поэзии, которые пи воспоминаниям современников, он читал блестяще, во многом способствовали зарождению интереса и любви к народному творчеству у его слушателей. Некоторые разделы его лекций и работ представляют интерес и сейчас как первые попытки рассмотреть поэзию народа в тесной связи с древнерусской литературой и искусством.
Ф. И. Буслаев был первым ученым в России, который ввел специальный курс народной поэзии в университетское преподавание (в 1857 г. Ф. И. Буслаев начал читать этот курс в Московском университете). Сам факт объявления такого лекционного курса имел огромное значение в истории фольклористики и был сочувственно встречен прогрессивной интеллигенцией.
Одновременно с Буслаевым работал другой яркий представитель мифологической школы в России - Александр Николаевич Афанасьев (1826-1871). Афанасьев по образованию был юристом, но все его научные интересы сосредоточились в области мифотворчества, литературы, фольклора и языка. Ему принадлежат первые научные издания устного творчества русского народа. Его сборники сказок и легенд до сих пор остаются важнейшими изданиями, по которым можно полно ознакомиться с разнообразными произведениями русского прозаического эпоса. Сборники эти состояли из записей разных собирателей, в основном из материалов, присланных в Русское географическое общество. Сборник сказок включает разные сказочные жанры. В нем нет только сатирических сказок о попах и барах. Их Афанасьев не мог издать в России 60-70-х годов. Сатирические антиклерикальные сказки он издал в Женеве под названием «Заветные сказки» (есть основание думать, что издание «Заветных сказок» было осуществлено при участии А. И. Герцена)
Помимо публикаций, которыми А. Н. Афанасьев в первую очередь и вошел в историю науки о фольклоре, он иаписал ряд исследовательских статей, объединенных в трех томах под общим названием «Поэтические воззрения славян на природу» .
Теоретические работы А. Н. Афанасьева обнаруживают, что он следовал прежде всего за изысканиями Ф. И. Буслаева, но вместе с тем очень интересовался работами зарубежных ученых - Куна, Пиктэ, М. Мюллера и др., теории которых он стремился объединить. В фольклоре он видел отражение борьбы света и тьмы, солнца и мрака, добра и зла. «Поэтические воззрения славян на природу» являются фундаментальным сводом произведений народного творчества (для своего времени почти исчерпывающим), которые истолкованы как пережитки солярного и грозового мифов и рассмотрены в связи с «низшей мифологией».
Сам А. Н. Афанасьев относился к своей работе, как к реализации теоретических положений современных ему ученых. В послесловии к первому тому «Поэтических воззрений» А. Н. Афанасьев сам говорит о зависимости своего исследования от работ крупнейших представителей мифологической школы.
Виднейшим представителем русской мифологической школы является также Александр Афанасьевич Потебня (1834-1891). Он был лингвистом и исследователем народного творчества. Для работ Потебни характерно стремление исследовать мышление, язык, народное творчество в их единстве, выясняя их историческое развитие. Философской основой работ А. А. Потебни был субъективный идеализм. Однако в результате анализа конкретных фактов истории языка и народного творчества Потебня, вступая в противоречие со своими философскими взглядами, приходил к стихийно-материалистическим утверждениям. В области народного творчества Потебгтя работал как собиратель и исследователь. Примыкая к мифологической школе, А. А. Потебня в решении ряда вопросов расходился со взглядами других ее представителей. Он утверждал, что в создании мифа и поэтического образа огромную роль играет слово, неразъединимое с мышлением людей. С лингвистическим подходом к символам и образам поэзии Потебня сочетал стремление раскрыть отражение в них истории общества (охотничьего быта, жизни и труда земледельцев и т. д.). Потебня утверждал, что мифологический образ создается в процессе познания природы, имеет реальную основу и, теряя в процессе бытования мифологический смысл, становится достоянием поэтики. В истории народной поэзии Потебня видел постоянный творческий процесс, в котором наряду с разрушением ранее созданных образов создаются новые. Непрерывность творчества народа Потебня видел также в вариативности исполняемых произведений (каждое новое исполнение произведения является его созданием). А. А. Потебня подчеркивал, что песни надо собирать и изучать в единстве слова и мелодии, причем самая классификация песен должна основываться на таком изучении. Не видя возможности сделать это при современном состоянии науки, А. А. Потебня классифицировал песни по размерам (хотя признавал, что «размер - форма слишком общая»). А. А. Потебня отстаивал утверждение, что источником народного творчества является самобытная культура народа, и говорил, что заимствование не может иметь определяющего значения для се развития.
Русская мифологическая школа объединяла разных исследователей: наиболее ярые сторонники ее решали вопросы прямолинейно и схематично (А. Н. Афанасьев, Ор. Ф. Мюллер). Другие ученые (Ф. И. Буслаев, А. А. Потебня) были значительно осторожнее в своих исканиях и выводах. Теоретические положения школы и отдельные утверждения ее принимали нередко и такие ученые, которые не могут быть названы последовательными мифологами. Круг мифологических разысканий русской науки был, следовательно, велик и охватывал разных ученых; по все работы дгпой школы были идеалистичны. Ярко выраженная идеалистическая сущность этого направления науки и вызвала суровую критику со стороны революционных демократов, представлявших материалистическую науку в середине прошлого века в России.
МИФОЛОГИЧЕСКАЯ ШКОЛА
– научное направление в фольклористике и литературоведении 19 в., возникшее в эпоху романтизма. Философской основой для М.Ш. послужила эстетика романтиков Шеллинга и братьев А. и Ф. Шле-гелей. Для них миф был первообразом поэзии, из которой затем развились наука и философия, а мифология являлась первичным материалом для всякого искусства, в ней следует искать «ядро, центр поэзии». Возрождение искусства возможно, согласно учению М.Ш., только на основе мифотворчества. В последствии эти идеи развивали братья В и Я. Гримм, с именами которых в 20-30-е 19 в. связано окончательное оформление М.Ш. Мифология, по утверждению братьев Гримм, есть форма первобытного мышления, «бессознательно творящего духа», средство объяснения человеком окружающего мира. Сторонниками М.Ш. были А. Кун, В. Шварц – в Германии, М. Мюллер – в Англии, М. Бреаль – во Франции, А.Н. Афанасьев, Ф.Н. Буслаев, О.Ф. Миллер – в России. М.Ш. в Европе развивалась в двух направлениях: этимологическом (лингвистическая реконструкция мифа) и аналогическом (сравнение сходных по содержанию мифов). Представители первого направления (А. Кун, М. Мюллер) объясняли происхождение мифов «солярной теорией» (М. Мюллер), суть которой заключалась в том, что предпосылкой для возникновения мифов считали обожествление солнца и светил, и «метеорологической теорией» (А. Кун), когда первопричину мифов видели в обожествленных силах природы: ветре, молнии, грозе, буре, вихре. Приверженцем «этимологического» направления в России был Ф.И. Буслаев, полагавший, что все жанры фольклора возникли из мифа. «Аналитической» концепции придерживались В. Шварц и В. Манхардт, видевшие первопричину мифов в поклонении «низшим» демоническим существам. Взгляды М.Ш. школы отчасти разделяли А.А. Потебня, А.Н. Пыпин, синтез всевозможных теорий М.Ш. наблюдается у А.Н. Афанасьева. Мифологическое направление в процессе развития обогащалось теорией литературного заимствования, теорией эвгемеризма (мифологические божества возникли в результате обожествления человеком великих людей), антропологической теорией (теорией самозарождения мифологических сюжетов). Такое многообразие концепций ослабляло эффективность мифологического подхода к произведениям древней словесности. В результате возникла необходимость в некой объединяющем начале, коим стал принцип сравнительно-исторического изучения произведений древнерусской литературы и фольклора. Таким образом, в процессе развития М.Ш. формируется школа сравнительной мифологии (А.Н. Афанасьев, О.Ф. Миллер, А.А. Котляревский). Заслуга представителей этой ветви состоит прежде всего в том, что они собрали и исследовали огромное поэтическое наследие русского народа, сделали его предметом всемирного изучения, заложили основы сравнительного изучения мифологии, фольклора и литературы. Существенным недостатком М.Ш. было стремление найти «мифологический» аналог любому, самому незначительному явлению, герою, поэтому ряд теоретических выводов школы был отвергнут последующими направлениями. В 20 в. в рамках М.Ш. зарождается «неомифологическая» теория, в основе которой лежало учение Юнга об архетипах. «Неомифологи» сводят многие сюжеты и образы новой литературы к символически переосмысленным архетипам древнейших мифов, отдавая при этом приоритет ритуалу над содержанием мифа. Новое направление получило широкое распространение в англо-американском литературоведении.
Наука о литературе формировалась веками. Мифологическая школа по мнению многих – преднаучная . Мифологическая школа существует и сейчас, возникнув в середине 18 века. Мифологическая школа сформировалась в рамках романтизма , который отвергал твердые знания, сковывающие свободу и поэзию.
Мифологическая школа зародилась в Германии . В 1830-е годы появилась книга сказок братьев Гримм и «Немецкая мифология» , в которой был заметный националистический уклон. К тому времени был открыт факт (в конце 18 в.) сходства фабул сказок, эпосов народов мира (бродячие сюжеты ), породил несколько научных направлений. Гримм сделали вывод о существовании единого народа с единой мифологией – ариев , арийская теория . Национальные мифы разных народов – осколки древнего арийского мифа, и именно германцы сохранили лучше всего этот миф, а из них – немцы, следовательно, их культура наиболее целостна => идеализация предков . Из мифа родилась вся культура (Шеллинг ). Идеализация предков романтизирована. Чем цельнее мифология народа, тем ближе он к исходному материалу, к предкам – народам-гениям. Каждый фольклорист искал признаки творческого гения своего народа, оценивал писателей по принципу наличия присутствия в нем народа. Романтики открыли факт сходства мифов индоевропейских народов, этот факт требовалось объяснить. Теория бродячих сюжетов – один народ заимствовал сюжеты у другого , но эта теория не подтвердилась при изучении мифологии отдаленных народов.
В 40-е гг 19 века появляются славянофильские сторонники мифологической теории – московская школа . Представители:
1. Буслаев Ф. И . – лингвист, специалист по славянской лингвистике. Он считал, что миф и язык рождаются одновременно.
2. Афанасьев – фольклорист, собиратель сказок. Труд «Поэтические воззрения славян на природу» - равенство поэзии и мифа. Его мысль существовала в рамках современной ему философии о вечности и незыблемости мифа. Разделял мифы о земле, небе, солярные мифы.
3. Потебня А. А . – принадлежит к двум школам, в т.ч к психологической, лингвист, занимался славянским языкознанием. Развивал мысли Афанасьева – наличие в мифе формы и содержания, выделил внутреннюю и внешнюю форму в языке: звучание и этимология, которая восходит к мифу, она более устойчива. Много занимался тем, что Юнг назвал архетипами. Рассматривал вопрос о взаимовлиянии языка и мифа. Язык сам творит миф.
4. Лосев А. Ф . – имяславие – каждое имя – это миф. Диалектика ступенчато восходит к мифу. Труды «Диалектика мифа» , «Философия имени» .
5. Мелетинский – поэзия всегда миф.
Мифологическая школа – подход, при котором миф считают первоистоком всего .
Выделяют разные типы мифа : этиологические (о рождении мира) и эсхатологические (о завершении мира, в т.ч апокалипсические мифы).
Символисты – русские неоромантики, пытавшиеся восстановить миф в его полноте (в т.ч Ницше). Считали процесс отхода от мифа умиранием искусства и вырождение поэзии. Миф – почва, на которой все выросло. С мифом связано зарождение человеческого мышления. Теряя образность, человек теряет универсальность миропонимания, утрата его цельности, а миф – его цельность. Логика науки – смерть поэзии, следовательно мифос и логос вечно враждуют. Символисты выделяли приливы и отливы миропонимания, провозгласили лозунг мифотворчества . Эти тенденции сказывались в науке.
В 30-е годы в литературоведении появилось течение палеонтологии и археологии смыслов . Школа Марра , он создал новое учение о языке (стадии языкового мышления в соответствии с формациями общества), создал группу филологов, которая опубликовала ряд статей и сборник «Тристан и Изольда: от героини европейского средневекового эпоса до матриархальной богини Афроевразии» . Провозгласил принцип изучения всех стадий человеческого развития от самых древнейших. О. Фрейденбернг «Поэтика сюжета и жанра» видит в мифе истоки жанра. Жанры составляют судьбу литературы и существуют очень давно, т.к существует инерция, заложенная в древнейшие времена, эту идею поддерживал М. М. Бахтин , он говорил о существовании изначальной памяти жанра, сохраняющей свой исток. Школа Марра начиналась с разоблачения мифа. Пришли к выводу, что власть мифа над человеком не заканчивается . Только миф отвечает на вопросы о смысле бытия, истоках и конце всего (Мелетинский Е. М. «Поэтика мифа» ).
Мифологизм в литературе 20 века – роман-миф . Мелетинский – сторонник модернистского понимания мифа о том, что миф возможно создать. Мифы развиваются очень медленно, один миф вытесняет другой.
В. Я. Пропп начинал в формальной школе , но затем публикует книгу с противоположным пафосом «Исторические корни волшебной сказки» . Выделил два основных момента: инициация и погребение . В последствии присоединился к ритуально-мифологической школе, которая утверждала ритуал более ранним по отношению к мифу.
Ритуально-мифологическая школа .
Западная наука (особ. Англия ) была плотно связана с этнографией. Во внимание европейских этнографов попадали новые примитивные народы Австралии, Океании, Южной Америки, и обнаружили повторения сюжетов не соприкасавшихся народов . Предложили учение о человеческой природе (антропологическая школа). Самым архаичным народом оказались аборигены Австралии (остановились в мезолите, магия тотемического порядка, ещё нет интереса к человеку, только к животному). Этот материал позволил конкретнее посмотреть на развитие человеческой культуры. Э. Тэйлор «Первобытная культура» - труд о примитивных формах ритуала, древнейших организациях и структурах общества. Доказывал о положительном влиянии монотеизма на формирование единых государств. Происхождение культур из мифа. Дж. Фрейзер «Золотая ветвь» - рассматривает происхождение власти, мифы об отце-главе рода, приводит примеры из культур обихода древних племен, царь должен был подтверждать свою власть. Архаические мифы о власти – исток о патриархальной мифологии, исток государственно-патриотической идеологии. Завершающая стадия – единобожие. Исходная мысль Фрейзера о непобедимости мифа , и о ритуале-предшественнике мифа (ритуал есть у обезьян), миф – его пояснение.
В западноевропейской психологии, философии К. Г. Юнг начинал научное творчество в венском психологическом кружке под предводительством Фрейда (демифологизация). В итоге Юнг отказался от отрицательного отношения Фрейда к мифу и искусству, как к некому психологическому отклонению. Юнг увидел в мифе опору человека . Вернулся на пути ремифологизации, доказывал, что мифы помогали людям выстоять на протяжении истории. Миф по Юнгу – опыт и осмысление мира жизни, этот опыт закреплен генетически, биологическое состояние, он – база выживания . Разработал учение об архетипах. 6 основных архетипов (обобщенные образы): мать, дева, старец, воин, предвечный младенец, трикстер . Литература вращается вокруг этих архетипов. Юнг – противник крайних авангардных форм модернизма, считал, что это искусство ведет к разрушению цельности миропонимания. Главное мифическое наследие неприкосновенно. Архетипическая память неуничтожима. Юнг повлиял на модернистскую литературу, обращенную в прошлое. Критически относился к машинной цивилизации, отрицал прогресс, который обрекает на отрыв от наследия предков.
Этнограф, сторонник структурализма К. Леви-Стросс : структурализм в основе демифологичен. Занимался культурой аборигенов Южной Америки, культурой самых примитивных племен. Древнейшие формы мифа не исчезают, но ассимилируются. Тотемизм в современности имеет место быть. Затем структурализм пришел к скепсису, серьезных изменений в мышлении нет, его древнейшие формы повторяются.
Н. Фрай – литературовед и теоретик. Труд «Анатомия критики», 1957 . Он восстанавливает мировое древо человеческой культуры, сторонник антропологической школы, восстанавливающей единство человеческих племен. Времена года – темперамент, пафос, модусы миропонимания . Модус весны – юность и радость , модус лета – зрелость, сила , модус осени – грусть, готовность уйти , зима – трагедия .
М. Элиаде призывал восстанавливать миф в своих правах, литература принципиально не отличается от мифа, прикреплена к почве мифологизма , все писатели творят миф. Отрицательно относится к мифотворчеству.
Исходные тезисы мифологической школы сохраняются.