История Сибири первой половины XIX в. тесно связана с историей декабризма. Декабристы явились зачинателями открытой революционной борьбы против феодально-крепостнического строя.
Г. С. Батеньков в одном из своих показаний назвал 14 декабря «первым в России опытом революции политической, опытом почтенным в бытописании и в глазах других просвещенных народов». 90
Правящие круги увидели опасность, которой им грозили последствия этого «опыта», и поспешили расправиться с его участниками. Пять человек были казнены, остальные 105 декабристов, разделенные на 11 разрядов, приговорены к ссылке в каторжные работы сроком от 2 до 20 лет, с последующим поселением в Сибири, или к бессрочной ссылке на поселение, к разжалованию в солдаты и матросы, а иные к отправке на работы в крепостях, что было хуже каторги.
В ночь на 21 и 23 июля 1826 г. две первые партии декабристов (8 человек), приговоренных к отправке в Сибирь, были увезены из Петропавловской крепости. Почти весь 37-дневный путь до Иркутска они проделали закованными в «ножные железа». В повозках с каждым сидел жандарм.
В Иркутске их принял томский вице-губернатор Н. П. Горлов, замещавший генерал-губернатора Восточной Сибири. Приятель Батенькова по масонской ложе, откуда вышло немало декабристов, Горлов распорядился расковать присланных декабристов и даже снять военный караул вокруг дома, где их поместили. Доступ к узникам фактически был свободным. Декабристов за два дня посетили несколько человек (учитель иркутской гимназии Жульяни, чиновник П. Здора, сын Горлова и др.), вероятно, представлявшие в городе тот слой общества, который видел в декабристах не «государственных преступников», а борцов за свободу или же жертв самодержавного деспотизма.
30 августа прибывшим было объявлено о назначении к местам каторжных работ. «Они направлялись на расположенные сравнительно недалеко от Иркутска солеваренный завод в Усолье (Е. П. Оболенский и А. И. Якубович), и винокуренные заводы Александровский и Николаевский (А. 3. Муравьев, В. Л. Давыдов, С. Г. Волконский, С. П. Трубецкой и братья Борисовы). Здесь декабристам не пришлось испытывать тяжесть подневольного труда. Местное начальство относилось к ним с симпатией: например, Оболенский и Якубович вместо изнурительных работ в соляных варницах были поставлены дровосеками, причем весь «урок» выполнялся за них рабочими-каторжанами. 91 Но пребывание декабристов на Иркутских заводах длилось недолго. Горлов за допущенные послабления указанием царя был предан суду, а декабристов перевели в Нерчинский край.
Незадолго до их отправки в Иркутск прибыла первая из жен декабристов - Е. И. Трубецкая. Готовность женщин-дворянок, избалованных жизнью, отказаться от всех доступных им благ и следовать за близкими людьми в ссылку, на каторгу рассматривалась общественностью не только как подвиг любви, но и как акт огромного общественного звучания. Понятно, что Николай I всячески стремился воспрепятствовать этому. Иркутский губернатор Цейдлер после тщетных попыток отговорить Трубецкую от намерения следовать за мужем потребовал от нее подписку о согласии на самые тяжелые условия: переход на положение жены ссыльно-каторжного и запись детей, рожденных в Сибири, в разряд заводских крестьян.
В октябре 1826 г. декабристов привезли на Благодатский рудник Нерчинских заводов и заключили в тюрьму - «темную, грязную и вонючую каморку, на съедение всех видов насекомых». 92 Ежедневно их опускали в подземные шахты, глубина которых достигала 70 саженей. Работали «государственные преступники» в цепях с 5 часов утра до 11 дня. Каждый должен был выработать не менее 3 пудов руды и перенести ее на носилках к месту подъема. Тяжелый труд при скудном питании сказывался на здоровье декабристов. 93
На каторге в Благодатском руднике декабристы пробыли почти год (до 13 сентября 1827 г.). Тюремщики отличались грубостью и жестокостью. Начальник Нерчинских рудников Бурнашев открыто сожалел, что в присланной ему инструкции содержался пункт о наблюдении за здоровьем декабристов. «Без этой закорючки я бы их в два месяца всех вывел в расход». 94 Протестуя против насилий и произвола, декабристы отказались принимать пищу. Это была первая в истории революционной борьбы в России голодовка. 95
Несколько облегчилось положение декабристов после приезда в Благодатск М. Н. Волконской и Е. И. Трубецкой.
В то время когда первые партии сосланных уже отбывали каторгу, около 70 осужденных их товарищей оставались в Петропавловской крепости и других тюрьмах. Для содержания «государственных преступников» в едином месте было начато строительство каторжной тюрьмы на Акатуйском серебряном руднике. В ожидании ее готовности приговоренных к каторге декабристов с начала 1827 г. стали стягивать в Читинский острог, представлявший собой небольшое село из двух десятков изб и нескольких казенных домов. Помещения острога были заполнены до отказа: «Мы были набиты как сельди в бочке», - вспоминал М. А. Бестужев. 96
В начале заключения был установлен строгий тюремно-каторжный режим. Все были закованы в кандалы, которые расковывали только в бане и в церкви. Запрещалось иметь перья, бумагу.
Так как в окрестностях Читы не было рудников, декабристов, по указанию коменданта Лепарского, использовали главным образом на земляных работах: они копали ров под фундамент возводимой для них темницы и ямы для частокола вокруг нее, засыпали глубокий ров, который тянулся вдоль Московско-Сибирского тракта. Декабристы называли этот овраг «Чертовой могилой». В зимнее время работали в помещении: на ручных жерновах мололи рожь.
Острог объединил декабристов, многие из которых раньше не знали друг друга. Вскоре приехавшие к мужьям жены связали узников с внешним миром. Первой прибыла в Читу А. Г. Муравьева. Пренебрегая опасностью, она привезла стихи А. С. Пушкина «Послание в Сибирь» и «Мой первый друг...», посвященное И. И. Пущину. Ей грозила тюрьма, если бы эти стихи были найдены при обыске. Муравьева передала стихи Пушкина Пущину через бревенчатый частокол Читинского острога. «Послание» Пушкина имело огромное моральное значение для читинских узников. Ответ на стихи Пушкина, написанный поэтом-декабристом А. Одоевским, отразил настроение большинства его товарищей по каземату:
Мечи скуем мы из цепей
И вновь зажжем огонь свободы
И с нею грянем на царей,
И радостно вздохнут народы.
Вскоре возникла мысль о подготовке побега на Амур. В замысел был посвящен кое-кто из Местных ссыльно-поселенцев. Но осуществление замысла было предупреждено событиями на Зерентуйском руднике, куда 28 февраля 1828 г. вместе с партией уголовных преступников были присланы участники восстания Черниговского полка декабристы И. И. Сухинов, В. Н. Соловьев и А. Е. Мозалевский. По дороге у Сухинова возникли смелые мечты о побеге и освобождении читинских узников путем восстания. В Зерентуе Сухинов, втайне от товарищей, через ссыльных солдат - участников «возмущения» Семеновского полка - вступил в тесные сношения с каторжниками. Разработали план восстания, согласно которому начать надо было с освобождения томившихся на Зерентуйском и соседнем Кличкинском рудниках. Затем намеревались идти на Благодатский рудник, обезоружить там военные команды, освободить остальных, отсюда двинуться на Нерчинск и, захватив там артиллерию, выступить на Читу для освобождения декабристов. Уже заготавливали оружие, лили пули, изготовили до тысячи патронов. Планы заговорщиков были выданы начальнику рудника одним из участников заговора ссыльным А. Казаковым. Восстание рабочих-каторжан успело начаться лишь в Кличкинском руднике. Николай I, узнав об этих событиях, приказал участников заговора предать военному суду. Сухинова и других активных участников восстания приговорили к расстрелу. Сухинов в ночь перед казнью отвязал ремень, поддерживавший его кандалы, и повесился на нем.
Происшедшие события показали правительству, что оставлять «государственных преступников» среди массы ссыльных было опасно. Поэтому для поселения декабристов был намечен Петровский железоделательный завод, удаленный от Нерчинских рудников на 1000 км и расположенный за грядой Яблонового хребта.
Пока на Петровском заводе шло строительство специального здания каторжной тюрьмы, декабристы до 1830 г. оставались в Читинском остроге. 7 августа 1830 г. начался переход на новое место; Читинские жители, собравшись толпой у каземата, сердечно прощались с декабристами. Путь от Читы до Петровского завода предстояло проделать пешком, в сопровождении усиленного конвоя. На одной из дневок узнали из газет, привезенных Лепарским, о новой революции во Франции. Известие всех воодушевило. Всю ночь, несмотря на усталость, провели в оживленных разговорах, хором пели «Марсельезу».
23 сентября декабристы вступили в Петровский завод. Новая тюрьма была построена с расчетом на одиночное заключение. Одноэтажное деревянное здание, камеры без окон, свет проникал только из коридоров через прорубленные в дверях маленькие оконца с железной решеткой. К тому же было сыро - здание стояло на болоте.
Жены декабристов добивались улучшения жизни заключенных. Их письма к знатной столичной родне явились своеобразным протестом
против условий тюремного быта. В широких кругах дворянства пошли толки о бесчеловечном обращении с «сибирскими изгнанниками». Под напором общественного мнения Николай I дал распоряжение прорубить окна в камерах Петровской тюрьмы. Вслед за первой уступкой женам декабристов удалось добиться следующей. С 1831 г. семейным ссыльным разрешили жить в домах, выстроенных недалеко от острога. Из этих домов вскоре образовалась целая улица, названная декабристами «Дамской».
1832 г. принес декабристской колонии первые невозвратимые утраты. После продолжительной болезни умерла А. Г. Муравьева. Вскоре скончался А. С. Пестов.
С 1832 г. число узников Петровского каземата стало заметно уменьшаться в связи с окончанием у многих из них срока каторжных работ и переходом на поселение. К 1840 г. декабристская тюрьма опустела, а в 1866 г. сгорела.
Еще в Чите у декабристов стала создаваться тюремная община, их знаменитая «Артель», которая свое полное развитие получила на Петровском заводе. Материальное положение заключенных было далеко неодинаковым: наряду с обеспеченными представителями верхов дворянского общества, получавшими большие «пособия» от столичной родни, имелось немало таких, которые прибыли в Сибирь без средств, от родных получали ничтожную помощь или совсем ее не имели. Казенное же пособие (6 коп. в сутки и 2 пуда муки в месяц) могло обеспечить лишь полуголодное существование. Поэтому решили завести общий стол, содержание которого обеспечивалось за счет взносов более богатых ссыльных. 97 Для управления делами «Артели» была создана выборная «внутренная администрация».
Систематическая помощь необеспеченным декабристам за счет «Артели» избавляла их от тяжелой материальной нужды и лишений, которые пришлось испытать многим из них после выхода на поселение.
Неоценимой для всех декабристов была моральная поддержка героических русских женщин, добровольно разделивших с мужьями политическое изгнание. Через своих жен узники сохраняли связь с внешним миром, переписывались с родными и друзьями. 98
97 По 2000 руб. ежегодно вносил С. Г. Волконский, до 3000 - Н. М. Муравьев и С. П. Трубецкой, до 1000 - В. П. Ивашев, М. М. Нарышкин, М. А. Фонвизин (Записки Н. В. Басаргина. Пгр., 1917, стр. 122, 138-156; С. Максимов. Сибирь и каторга, т. 3, СПб., 1871. стр. 229).
98 Здесь были М. И. Волконская, Е. И. Трубецкая, А. Г. Муравьева, Е. П. Нарышкина, А. В. Ентальцева, Н. Д. Фонвизина, А. И. Давыдова, П. Гебль - невеста И. А. Анненкова. При переходе декабристов из Читы в Петровский завод к ним присоединились А. В. Розен, М. К. Юшневская, К. Ледантю - невеста В. П. Ивашева.
«Часто речь склонялась к общему нашему делу», - вспоминал об этой поре своей жизни И. Д. Якушкин 99 На каторге декабристы стремились осмыслить опыт своей борьбы с феодально-крепостническим строем, причины, приведшие их к неудаче на Сенатской площади.
«Каторжная Академия» и созданные в казематах кружки не получили правильной оценки в буржуазно-либеральной историографии декабристов. С. Максимов, А. Дмитриев-Мамонов, П. Головачев рассматривали эти факты лишь как новое своеобразное проявление тюремного быта. Советские историки отвергли этот взгляд. В самом возникновении «Академии» и кружков М. В. Нечкина видит прежде всего явление общественное, характерное для идейной жизни России 30-х годов. 100
Г. П. Шатрова, анализируя содержание споров, развернувшихся в Читинско-Петровский период, связывает их с эволюцией политических взглядов декабристов, которая началась именно в Сибири и привела их к размежеванию на два лагеря. Некоторые декабристы, будучи не в состоянии правильно понять главной причины своего поражения, превратились в «заурядных либералов» (С. П. Трубецкой, А. П. Беляев и др.), но многие подошли к пониманию роли народных масс в исторических событиях. Свою неудачу на Сенатской площади они связывали с тем, что не привлекли народ к восстанию. 101 О том, что этот взгляд был широко распространен среди декабристов, свидетельствуют, в частности, «Записки М. Н. Волконской», заканчивающиеся словами: «Нельзя поднимать знамени свободы, не имея за собой сочувствия ни войска, ни народа». 102 Несомненно, что это убеждение сложилось у М. Н. Волконской под влиянием декабристов.
К каторге были приговорены наиболее видные деятели декабристского движения, выделенные в первые пять разрядов «государственных преступников». Иная участь постигла декабристов 6-8-го разрядов - рядовых участников освободительной борьбы с самодержавием. Они подлежали ссылке прямо из крепости или вышли на поселение после двух-трех лет каторги. Для поселения им были подобраны самые глухие отдаленные углы в Западной и Восточной Сибири (Березов, Сургут, Нарым, Туруханск, Витим, Якутск и др.) с суровым, малоблагоприятным для земледелия климатом. Большинство сосланных жили в крайней нужде, испытывая голод, нищету. Эта часть участников событий 14 декабря представляла самый демократический слой декабристского движения. Почти никто из них не имел богатой родни, а если кто-нибудь получал денежную помощь в ссылке, то в незначительных размерах. Это вынуждало их просить от «казны пропитания». Такие прошения подали А. Шахирев, В. И. Враницкий, И. Ф. Фохт, А. Ф. Фурман, Н. О. Мозгалевский и др. Им выделили пособия в размере «солдатского пайка» или взамен его по 4 руб. 35 коп, серебром в месяц. 103 Это мизерное пособие обеспечивало только нищенское существование ссыльных, да и выдавалось нерегулярно. Неудивительно, что после смерти Н. Мозгалевского его вдова была вынуждена «отдать детей своих на пропитание и в услужение к людям, желающим их взять к себе». 104
Лишь в 1835 г. удалось добиться распоряжения Николая I об увеличении казенных пособий ссыльным декабристам и наделении выходящих на поселение пахотной землей в размере 15 десятин.
Не все ссыльные смогли вынести такую гнетущую обстановку. Не случайно именно первое десятилетие ссылки было отмечено преждевременной смертью целого ряда декабристов. 105
В иных условиях прошла ссыльная жизнь «государственных преступников» 1-5-го разрядов. Местом для поселения им были назначены сибирские города и деревни, расположенные недалеко от городских центров. При выборе пункта ссылки принималось во внимание личное желание декабриста - их родственные и дружеские связи, сложившиеся за долгие годы совместного пребывания в каторжных тюрьмах. Например, А. М. Муравьев, окончив свой срок каторги, три года «ждал» брата, чтобы поселиться вместе с ним, К. П. Торсон и братья М. и Н. Бестужевы пожелали жить вместе в Селенгинске. М. Н. Волконская и ее муж просили о совместном поселении с Ф. Б. Вольфом, чтобы иметь постоянную врачебную помощь для своих малолетних и болезненных детей.
Страшно далекие от народа еще 14 декабря 1825 г. декабристы только в Сибири по-настоящему начали узнавать народ, сближались с ним, знакомились с его нуждами и мыслями. Многие женились на сибирских крестьянках, казачках, ясачных (например, Фаленберг, Крюковы, Бечасный, В. Ф. Раевский, Кюхельбекеры и др.). В последовательной борьбе за экономический и культурный подъем Сибири дворянские революционеры видели цель жизни, свое назначение, свой гражданский, патриотический долг. В предельно сжатых и четких словах выразил это М. С. Лунин: «Настоящее житейское поприще наше началось со вступлением нашим в Сибирь, где мы призваны словом и примером служить делу, которому себя посвятили». 106
Сам Лунин даже в ссылке не прекращал борьбу с самодержавием. Живя в с. Урике на поселении, он написал ряд острых политических памфлетов и исторических статей, в которых смело обличал деспотизм и крепостничество в России. Выдающимся публицистическим произведением Лунина были его знаменитые «Письма из Сибири», формально адресованные сестре Е. С. Уваровой. Для распространения своих революционных сочинений в Сибири Лунин привлек учителя Иркутской гимназии А. Журавлева, который постарался передать лунинские «Письма» не только своим знакомым иркутским интеллигентам, но и отправил эту рукопись в Кяхту и Троицкосавск. В 1838 г. о «Письмах» Лунина стало известно Бенкендорфу. Утром 27 марта Лунин со всеми захваченными у него бумагами был доставлен в Иркутск, а затем препровожден в Акатуй. Здесь он находился вместе с уголовниками, осужденными за самые тяжкие преступления. Заключение Лунина в Акатуйском остроге - одна из самых мрачных страниц в истории декабристской каторги и ссылки. Декабрист скончался в тюрьме в 1845 г. и погребен в Акатуе. Причины смерти в официальных документах не указаны.
105 Умерли в цветущем возрасте А. И. Шахирев - 29 л., в Сургуте; Н. Ф. Заикин - 32 г., в Витиме; И. Ф. Шимков - 34 г., в с. Батуринском; И. И. Иванов - 38 л., в Верхне-Острожном; А. Ф. Фурман-40 л., в с. Кондинском; Я. М. Андриевич - 40 л., в Верхнеудинске; И. Ф. Фохт- 46 л., в Кургане; П. В. Аврамов - 46 л., в Акше; в возрасте 35 лет погибли во время пожара в Верхоленске Н. П. Репин и А. Н. Андреев. Этот список «убитых жизнью» дворянских революционеров будет неполон, если не указать, что из 13 человек 8 разряда в период ссылки сошли с ума 5 человек: А. Ф. Фурман, В. И. Враницкий, А. В. Ентальцев, П. С. Бобрищев-Пушкин, Ф. П. Шаховской.
В условиях ссылки декабристы не надеялись подготовить новое революционное выступление. Они считали, что эта задача будет под силу лишь новому поколению борцов против самодержавия. Вместе с тем свою культурно-просветительную деятельность в Сибири они рассматривали как продолжение прежней борьбы с феодально-абсолютистским строем. В результате этой деятельности, полагали декабристы, станет возможным и участие «просвещенного» народа в будущих революционных преобразованиях. Участие же «непросвещенного» народа в восстании декабристы по-прежнему считали опасным. В этом проявилась дворянская ограниченность их взглядов, несмотря на эволюцию в сторону демократизма. 107 За долгие годы пребывания в Сибири многие из декабристов стремились распространять агрономические знания среди местного населения, развивать народное образование и изучать природные богатства обширного края, ставшего для них второй родиной. Трудно найти такую отрасль знаний, которой они не занимались бы, причем в самых неблагоприятных условиях. Так, братья А. и П. Борисовы, образованные ботаники, энтомологи и орнитологи, начали свою научную работу по исследованию сибирской флоры и фауны еще на каторге в Благодатске, где в свободное время, закованные в цепи, собирали травы и составляли коллекцию насекомых и бабочек.
Живя среди народа, дворяне-революционеры стремились возможно глубже узнать его, всесторонне изучая народный быт. Одним из первых этнографов Бурятии был Н. А. Бестужев. Особый интерес представляют его наблюдения в области социального расслоения бурят. Декабрист пытался вскрыть источники экономического и правового порабощения бурятской бедноты, видя их в господстве ламаизма и обычаях калыма. «Ламское сословие - есть язва бурятского племени», - пишет он. 108
Многие декабристы собирали материалы по истории Сибири (о г. Селенгинске- М. А. Бестужев, об Анадырском остроге - М. С. Лунин). В. И. Штейнгель еще в Петровском каземате написал статью обличительного характера («Сибирские сатрапы»).
Декабристы всячески помогали народу, в меру своих сил и возможностей они оказывали лечебную помощь населению. Еще в Чите, по предложению А. Г. Муравьевой, на средства жен декабристов была устроена небольшая больница, которой пользовались не только ссыльные, но и местные жители. 109 Известным врачом-гуманистом был Ф. Б. Вольф. В Петровском каземате Вольф добился разрешения коменданта Лепарского лечить рабочих железоделательного завода и каторжан. На поселении в с. Урике, а затем в Тобольске он оказывал медицинскую помощь, отказываясь брать какое-либо вознаграждение, хотя основным источником его существования являлось скромное ежегодное «пособие», получаемое регулярно от Е. Ф. Муравьевой.
Декабристы придавали исключительное значение народному образованию, многие из них занимались им еще до восстания 14 декабря. В. Ф. Раевский, например, был одним из зачинателей создания в России школ взаимного обучения, так называемых ланкастерских. За использование их для пропаганды среди солдат он был арестован задолго до выступления декабристов. Г. С. Батеньков в 1818-1819 гг. организовал ланкастерские школы в Иркутске, где даже издал для них учебник. Оказавшись в каторжных казематах, декабристы наметили следующие программные требования в борьбе за подъем культуры и просвещения Сибири: 1) создание широкой сети начальных школ за счет добровольных пожертвований местного населения, 2) официальное предоставление ссыльным права на обучение детей, 3) увеличение числа средних учебных заведений, 4) предоставление казенного содержания в высших учебных заведениях столицы для выпускников сибирских гимназий, 5) создание при Иркутской гимназии специального класса по подготовке людей для службы в Сибири, 6) открытие сибирского университета. 110
С выполнением этой программы была тесно связана энергичная деятельность декабристов по обучению и воспитанию молодого поколения сибиряков, начатая еще на Петровском заводе и продолжавшаяся в самых отдаленных углах Сибири. Так. М. И. Муравьев-Апостол, сосланный в Вилюйск, начал учить местных детей в юрте, где он жил. 111 Занятия, временно прервавшиеся в связи с переводом Муравьева-Апостола в Бухтарминскую крепость, затем возобновил П. Ф. Выгодовский. А. Юшневский, А. Поджио, П. Борисов занимались обучением детей в Иркутске и его окрестностях, братья Беляевы - в Минусинске. В. Ф. Раевский открыл в с. Олонки (Иркутской губернии) две школы для обучения детей и взрослых.
В более широких масштабах декабристы развернули педагогическую деятельность в Западной Сибири - в Ялуторовске и Тобольске. Ее характеристика дана в исследовании академика Н. М. Дружинина. 112 Еще в досибирский период М. И. Муравьев-Апостол размышлял над системой воспитания дворянских юношей, видел и осуждал ее пороки. 113 На Петровском заводе И. Д. Якушкин занялся изучением различных отраслей знания, необходимых будущему педагогу. Позже он составил учебники географии и русской истории. Успехи в воспитании Якушкин ставил в прямую зависимость от нравственных качеств воспитателя. Поэтому он всегда стремился служить примером для учеников. Оказавшись на поселении в Ялуторовске, декабрист принялся энергично и последовательно осуществлять план развития народных школ в Сибири. Он выступил пламенным пропагандистом ланкастерской системы взаимного обучения как «самой дешевой и потому самой удобной для образования народа». При поддержке местной общественности были найдены кое-какие средства и созданы школы для мальчиков и даже для девочек.
Сибирские чиновники, видевшие в лице декабристов лишь ссыльных «государственных преступников», относились к ним с нескрываемой враждебностью. В самом существовании школ, созданных Якушкиным и другими декабристами, они усматривали стремление подорвать существующий порядок. На декабристов-учителей поступали доносы. В итоге была закрыта школа в Минусинске. Подобная угроза нависла над ялуторовскими школами. Только благодаря усилиям М. А. Фонвизина, близкого к генерал-губернатору Западной Сибири Горчакову, оставлялись без внимания доносы, поступавшие в тобольскую канцелярию.
Содействуя подъему культурного уровня народных масс, декабристы надеялись воспитать новое поколение русской молодежи, способной в будущем развернуть активную борьбу с самодержавно-крепостническим строем.
Еще до восстания 14 декабря декабристы уделяли внимание Сибири. О судьбах ее народов ставился вопрос в «Русской правде» Пестеля. Сибирь и ее нужды волновали Батенькова и Штейнгеля. Корнилович интересовался историей исследования Сибири. Окидывая широким взглядом Россию в целом, декабристы считали подъем ее окраин одним из условий быстрого роста производительных сил страны. Главное препятствие этому росту они видели в господстве крепостнических отношений. В экономическом трактате «О свободе торговли и вообще промышленности» Н. А. Бестужев, считая земледелие основным источником народного богатства и внешней торговли, доказывал, что оно не может «процветать в России под ярмом рабства». 114
М. А. Фонвизин в «Записке по крестьянскому вопросу», составленной в Сибири, говорил о крепостном состоянии земледельцев в России как об одной из «самых мрачных нравственных истин». 115 С этих позиции декабристы рассматривали и будущность Сибири. Многих из них горячо волновали вопросы, связанные с путями и перспективами развития отдаленного края, в котором им пришлось провести долгие годы каторги и ссылки. 116
В разрешении наболевших вопросов местной жизни декабристы стояли на голову выше государственных деятелей и публицистов либерального направления, стремясь словом и делом выявить имеющиеся возможности для экономического и культурного подъема Сибири.
Г. С. Батеньков и другие декабристы выступали в своих статьях (1840-1850 гг.) за «вторичное присоединение» Сибири, утверждая, что в будущем Сибирь должна войти в состав России как «равноправная и неотделимая спутница русского народа». 117 Коренные же сибирские народности, отставшие в своем развитии, должны быть приобщены к высокой русской культуре.
Прогрессивный характер взглядов декабристов на Сибирь состоит в том, что, выдвигая требование об уничтожении колониального гнета, они вместе с тем не ставили вопрос об отделении Сибири от России. Наоборот, многие декабристы связывали окончательное уничтожение эксплуатации в Сибири с свержением самодержавного режима в стране. Но они полагали, что и до этого возможно готовить условия для грядущего освобождения Сибири путем подъема ее производительных сил и культурного уровня населения. Пламенные патриоты, охваченные стремлением улучшить положение народных масс, декабристы в суровых условиях каторги и ссылки разработали обширную программу подъема производительных сил и культурного уровня Сибири.
Для подъема главной отрасли тогдашней сибирской экономики - сельского хозяйства - декабристы считали необходимым и возможным: 1) изменить систему взимания налогов с сибирских крестьян, переложить тяжесть ее с беднейших слоев на зажиточные; 2) распродать казенные земли в частные руки, уничтожив тем самым монополию казны, наличие которой Батеньков считал главной причиной отсталости сельского хозяйства; он предлагал, например, распродать пустующие земли Алтайского горного ведомства; 3) организовать образцовые хозяйства; 4) в главных городах Сибири открыть сельскохозяйственные школы, призванные распространять агрономические знания среди сибирского крестьянства (предложение А. О. Корниловича); 5) оказывать экономическую помощь крестьянам в обзаведении хозяйством, привлекать переселенцев из Европейской России в Сибирь; открыть крестьянские банки в каждой волости.
Для подъема промышленности декабристы считали необходимым: 1) знакомить русское общество и сибиряков с огромными естественными богатствами края, привлекать капиталы российских и сибирских купцов для разработки этих богатств; 2) разрешать и поощрять образование торгово-промышленных компаний (Н. В. Басаргин); 3) готовить и привлекать к разработке богатств края людей практических и образованных, способных применять и распространять достижения науки и техники.
Интересны также предложения декабристов, которые должны были способствовать развитию торговли в Сибири: 1) завести торговый флот на Тихом океане, открыть новые пути сообщения по системе сибирских и российских рек; 2) построить железную дорогу от Перми до Тюмени и проселочные дороги, соединяющие города Западной и Восточной Сибири; 3) открыть коммерческое училище.
Помимо отмеченных пунктов, декабристы выдвинули в своей программе политические требования: 1) уничтожение колониального гнета; 2) предоставление Сибири свободы и самоуправления; 3) преобразование административного аппарата управления; 4) реорганизация суда.
Оценивая декабристскую программу всестороннего подъема Сибири, необходимо прежде всего отметить, что она носила ярко выраженный просветительский характер.
Реализацию своей программы декабристы не связывали с быстрым ростом сознания народных масс, их борьбой против самодержавно-крепостнического строя в ближайшем будущем. По их мнению, лишь развитие просвещения приведет к появлению в Сибири нового поколения людей. Они возглавят управление краем и поведут борьбу с колониальным гнетом.
Декабристы видели нужды Сибири, но не могли понять, что низкий уровень развития всех отраслей ее экономики обусловлен не только колониальным гнетом, но и господством «государственного феодализма». При этом условии было невозможно добиться той цели, которую ставили перед собой декабристы - подъема материального уровня народа. Но для своего времени декабристская программа была в известной мере прогрессивной.
При отсутствии в Сибири помещичьего землевладения, реализация этой программы способствовала бы распаду феодальной системы производства и развитию капиталистических отношений в промышленности и сельском хозяйстве.
89 А. И. Герцен. Былое и думы, ч. 2. Л., 1949, стр. 177.
90 В. И. Семевский. Политические и общественные идеи декабристов, стр. 677.
91 Общественные движения в России в первой половине XIX в., т. 1. СПб., 1905, стр. 202.
92 Воспоминания Бестужевых. М.-Л., 1951, стр. 310; Записки М. Н. Волконской. Чита, 1956, стр. 64, 65.
93 Записки М. Н. Волконской. СПб., 1904. Приложение XIII, стр. 144, 146.
94 Воспоминания Бестужевых, стр. 310.
95 Записки М. Н. Волконской. Чита, 1956, стр. 73-78.
96 Записки, статьи и письма декабриста И. Д. Якушкина. М., 1951, стр. 107. 466
99 Записки... И. Д. Якушкина, стр. 109.
100 М В. Нечкина. Движение декабрисюв, т. II, стр. 443, 444.
101 Г. П. Шатрова. 1) Эволюция взглядов декабристов в сибирский период их жизни В сб.: Вопросы истории Сибири и Дальнего Востока. Новосибирск, 1961, стр 199-206; 2) Декабристы и Сибирь. Томск, 1962, ГА. 1. § 3.
102 Записки М. Н. Волконской. Чита, 1956, стр. 113, 114.
103 А И Дмитриев-Мамонов. Декабристы в Западной Сибири. Изд. 2-е. СПб 1905, стр. 39, 42, 47, 65, 111, 112.
104 Б. Г. Кубалов. Архив декабристов (д. 44, св. 34). В сб.: Сибирь и декабристы. Иркутск, 1925, стр. 206.
106 М. С. Лунин. Сочинения и письма. Пгр., 1923, стр. 6. Эта мысль была высказана П. Свистунову, который ее приводит в своих воспоминаниях о Лунине (Русский архив, 1871, № 2, стр. 348, 349).
107 Г. П. Шатрова. Декабристы и Сибирь, стр. 6.
108 Л. Чуковская. Декабрист Н. Бестужев - исследователь Бурятии. М., 1950, стр. 22.
109 С. Максимов. Сибирь и каторга, т. 3. СПб., 1871, стр. 208.
111 М. И. Муравьев-Апостол. Воспоминания и письма. Пгр., 1922, стр. 63, 64.
112 Н. М. Дружинин. Декабрист И. Д. Якушкин и его ланкастерская школа. Уч. зап. Московск. городск. пед. инст., т. 2. Кафедра истории СССР, вып. 1, 1941, стр. 33-96.
113 Записки И. Д. Якушкина, стр. 246. 472
114 Н. А. Бестужев. Статьи и письма. М., 1939, стр. 239.
115 ЦГАОР, ф. Якушкиных, № 295, л. 1 (без даты).
116 Г. П. Шатрова. Декабристы и Сибирь, стр. 78.
декабрист муравьев восстание
О сибирском периоде жизни декабристов имеется богатая литература и огромное количество документального материала. Особенно богаты подробностями об этом периоде жизни декабристов их мемуары.
Отправка в Сибирь началась в июле 1826г.; «преступники» препровождались туда большей частью в повозках, скованными, в сопровождении фельдъегерей. Каторжные работы отбывались сначала главным образом в Нерчинских рудниках. Сюда ко многим декабристам приехали их жёны. Они не воспользовались разрешением Николая I вторично выйти замуж и бросили ради мужей-декабристов свободную и обеспеченную дворянскую жизнь. Революционная традиция высоко чтит этих женщин. Памятником преклонения перед ними является поэма Некрасова «Русские женщины». Особо надо отметить Александру Григорьевну Муравьёву (жену Никиты Муравьёва), взявшую на себя передачу декабристам революционного стихотворения Пушкина - послания декабристам в Сибирь.
Во глубине сибирских руд
Храните гордое терпенье,
Не пропадёт ваш скорбный труд
И дум высокое стремленье, -
писал Пушкин декабристам: он верил в правоту их дела. Смелая женщина, несмотря на большой риск, передала эти стихи декабристам. От имени декабристов Пушкину ответил декабрист Александр Одоевский. Рукой, закованной в цепи, он писал:
Но будь покоен, бард! Цепями
Своей судьбой гордимся мы
И за затворами тюрьмы,
Как встарь, смеемся над царями.
Наш скорбный труд не пропадёт;
Из искры возгорится пламя
И просвещённый наш народ
Сберётся под святое знамя.
Большое впечатление на декабристов произвело гостеприимство сибиряков, сочувствие и теплота, которыми встретило их сибирское население. Француженка Полина Гебль с удивлением и восторгом писала в своём дневнике о том, что на долгом пути по Сибири она как невеста декабриста встречала повсюду исключительную отзывчивость, теплоту, гостеприимство и бескорыстие сибиряков- русских и бурят.(8)
К осени 1827г. всю каторжную «колонию» декабристов перевели в Читу. Но боязнь побега заставила правительство подумать о специальной тюрьме, где декабристы были бы изолированы и не могли бы найти сообщников для пугавшего правительство побега.
Однако, в связи с этим необходимо сказать о таком событии, как заговор в Зерентуйском руднике. Он был организован в 1828г. членом Общества соединённых славян И.Сухиновым, сыгравшим значительную роль в восстании Черниговского полка.
После восстания Сухинов бежал, долгое время скрывался, был арестован и сослан на каторгу. Вместе со своими товарищами Мозалевским и Соловьёвым он отбывал каторгу отдельно от других декабристов - в Зерентуйском руднике. На каторгу Сухинов принёс самую жгучую ненависть к правительству: «Вредить правительству чем бы то ни было, - вспоминают о нём его близкие товарищи, - сделалось для него потребностью; освободить себя и всех было его любимой мыслью. Он жил только для того, чтобы до последней своей минуты быть вредным правительству. Любовь к Отечеству, составляя всегда отличительную часть его характера, не погасла, но, по словам самого Сухинова, она как бы превратилась в ненависть к торжествующему правительству». Сухинов составил план обширного заговора, имевшего целью освободить декабристов и всех остальных каторжан Нерчинского округа. Но он не искал среди самих декабристов союзников и помощников в выполнении своего замысла. Не надеясь на их поддержку, он стал вербовать сторонников из среды других каторжан, вероятно, в большинстве случаев крестьянского происхождения.
План заговора, по материалам следствия, был таков: решено было навербовать большую группу сторонников, затем в назначенный день и час поднять восстание - сначала в Зерентуйском руднике. Захват оружия был обязательным условием восстания. Товарищ Сухинова Соловьёв рассказывал, что заговорщики, готовясь к выступлению, в лесу тайком «лили пули, делали патроны, которых более 1000 было сделано»(4). Было решено в начале действий прежде всего напасть на цейхгауз, захватить солдатские ружья с патронами, затем идти в казармы, где проживают рабочие», поднять их, разбить тюрьму, освободить «колодников», а тюремных чиновников самих посадить в тюрьму и зажечь». Далее восстание должно было перекинуться на Нерчинские рудники.
Там также первым делом необходимо было захватить оружие - не только ружья, но и пушки; таков был план. Восставшие должны были дальше «проходить по заводам и рудникам, забирать в партию людей, с коими пройти свободно до читинского острога и, буде возможно, освободить из оного всех содержащихся там государственных преступников, с коими соединяясь, сделать тогда особое распоряжение…» Восстание было назначено на 25 мая 1828г. в 10 часов вечера. Пунктом сбора было кладбище.
Но нашелся предатель - участник заговора Алексей Казаков: он выдал рудничному начальству заговорщиков и их планы. Предательство было открыто. Казаков был убит заговорщиками, но было уже поздно.
Участники заговора были арестованы и предстали перед судом. Генерал Лепарский получил полномочия действовать по законам военного времени. На следствии Сухинов «ни в чём признания не учинил» и держался исключительно стойко. По приговору он должен был подвергнуться наказанию плетьми и клеймению лица раскалённым железом. Товарищи тайно оповестили его о приговоре. Сухинов в тюрьме дважды пытался отравиться, но оба раза насильственная помощь отдаляла смерть. Накануне казни, 1 декабря 1828г. Сухинов повесился на ремнях, поддерживавших его цепи. Он прикрепил ремни к печной заслонке и задушил себя в лежачем положении. Так погиб последний декабрист, носивший замысел вооружённого восстания и до конца своей жизни горевший желанием осуществить его.
Заговор в Зерентуйском руднике заставил правительство поторопиться с тюремным строительством. Местом для новой тюрьмы был выбран Петровский каторжный завод близ Иркутска, куда декабристы были переведены из Читы осенью 1830г. Они должны были содержаться там, в камерах без окон под бдительным надзором не отходящих от них часовых.
Длительный переход на Петровский завод декабристы прошли пешком. На пути к ним пришла весть о революции 1830г. во Франции. Они встретили это известие с восторгом.
Условия каторги были, конечно, очень тяжелы. Среди декабристов были случаи психических заболеваний.
Очень тяжелым оказалось и положение ссыльнопоселенцев: каторга в Сибири, вопреки предположениям правительства, оказалась, чуть ли не более «лёгким», чем поселение. Незнакомые с условиями сибирской жизни правительственные чиновники в Петербурге руководствовались при размещении ссыльнопоселенцев лишь географической картой. Между тем часто какой-нибудь заштатный «город», назначенный для поселения, фактически как город и а природе-то не существовал, а оказывался крохотным поселком из двух-трёх юрт. Попавшие туда декабристы страдали от невозможно тяжёлых условий жизни, голода, отсутствия медицинской помощи, невозможности найти работу.
В особенно трудном положении оказались те декабристы, которым родственники по бедности ничего е могли присылать или не могли хлопотать при дворе об улучшении их участи. Большинство этой группы составляли члены Общества соединенных славян. Им помогали более обеспеченные товарищи по заключению, получавшие поддержку от семей. Вообще «славяне» держались на каторге несколько обособленно. Это подметил в своих «Записках» И.Якушкин. по его словам, славяне составляли особый кружок - «наиболее замечательный»; «…приглядевшись к ним поближе, можно было убедиться, что для каждого из них сказать и сделать было одно и то же и что в решительную минуту ни один из них не попятился бы назад».
Декабрист Михаил Сергеевич Лунин и в Сибири повёл с царизмом борьбу не на жизнь, а на смерть.
Под видом писем к своей сестре (в замужестве Уваровой) он развернул невероятно смелую противоправительственную пропаганду. В письмах он клеймил самодержавие, разоблачал его преступления, бездарность высших чиновников, давал оценку правовых институтов самодержавия. Он пытался убедить соотечественников в том, что существующий строй устарел, тормозит развитие страны, и требовал коренных преобразований. Он считал, что на каторге борьба с правительством не кончается, и смело продолжал её один на один. Письма Лунина к сестре переписывались и распространялись по России в копиях. Лунин дал разоблачающую критику на «Донесение Следственной комиссии» - отчёт следствия по делу декабристов. Рукопись сочинения Лунина «Взгляд на русское тайное общество с 1816 по 1826 год» попало в 1841г. в руки III отделения; у Лунина был сделан внезапный обыск, он был арестован и заключён в страшную Акатуевскую тюрьму при Нерчинских горных заводах. Можно сказать, что смертная казнь Лунина была предрешена царизмом: в Акатуе были созданы такие условия, которые не мог бы вынести человек. Лунин погиб в 1845г.
По делу Лунина (в 1842г.) был арестован также член Общества соединенных славян Громнитский - секретарь, переписывавший сочинения Лунина, Громнитский был отдан под надзор местной полиции.
В ссылке И.Д. Якушкин много раз возвращался к вопросу о земельных правах крестьян и помещиков. В сибирский период своей жизни он пришел к выводу о том, что «освобождение крестьян, не предоставив в их владение достаточного количества земли, было бы наполовину обеспечить их независимость». Декабрист пришёл к мысли, что всю землю при освобождении крестьян необходимо распределить между крестьянами и передать в общинное владение. Он считал, что русской сельской общине принадлежит будущее. «Распределение поземельной собственности между крестьянами, - писал И.Д. Якушкин, - и общинное владение ею составляет у нас основные начала, из которых со временем должно развиться все гражданское устройство нашего государства».
Эволюцию претерпели и правовые взгляды Н.А. Бестужева. В 20-х годах он, как и П.И.Пестель, считал, что освобождать крестьян от крепостной зависимости нужно только с предоставления им земли. Будучи на поселении Н.А. Бестужев пришёл к выводу об уничтожении частной собственности на землю. «По-моему, - писал он в письме С.Г. Волконскому 16 февраля 1850г., - земля, воздух, вода, т.е. то, чего мы не можем создать ни одного атома, не может быть нашею собственностью». Признав, что природные богатство не могут принадлежать отдельным лицам, Н.А. Бестужев, задумываясь над вопросом о том, кому же должна принадлежать земля после уничтожения феодальной собственности на неё, писал Трубецкому: «Земля не должна принадлежать никому; она есть собственность государства, народа».
В поисках пути решения аграрного вопроса Н.А. Бестужев приходит к выводу, что земля должна принадлежать тем, кто на ней трудиться. Он исходит из демократических предпосылок признания права каждого на землю: «Каждый, до какой бы он крайности не был доведен, всегда имеет право на клочок земли, который даст ему пропитание». Н.А. Бестужев также становиться сторонником крестьянской общины. «Наши общины, - писал он, - суть не что иное, как социальный коммунизм на практике, где земля есть средства в работе».
Одним из важных итогов пребывания декабристов в Сибири, было создание программы её подъёма производительных сил и культурного уровня. Заслуживает внимания деятельность декабристов по воплощению этой программы. Следует отметить, что её создание началось несколько лет спустя после значительного события в истории Сибири - проведения реформы Столыпина (1819-1822). Помимо экономических и социальных последствий, реформа дала толчок к развитию общественного сознания сибиряков, одним из проявлений былого, в частности, создание кружка красноярской интеллигенции, сложившегося вокруг первого енисейского губернатора А.П. Степанова (1823-1831).
Одним из аспектов изучения общественного движения Сибири периода декабристской ссылки является вопрос о взаимосвязи общественных процессов, протекавших в самой Сибири, и развития декабристской мысли.
В нашей литературе главное внимание уделяется, как правило, влиянию декабристов на сибиряков. В отдельных работах встречаются попытки проследить обратное влияние. В данной статье ставится задача рассмотреть некоторые особенности этого процесса на примере красноярского кружка, а именно: исходя из имеющихся сведений о знакомстве декабристов с краеведческими произведениями красноярцев, а также их контактов, связанных с изучением края либо с развитием его производительных сил, сопоставить взгляды членов кружка с отдельными положениями декабристской программы развития Сибири.
А.П. Степанов известен как человек, проводивший в жизнь мероприятия реформы М.М. Сперанского. Он стремился к распространению просвещения в крае, был близок с рядом декабристов, поселенных в Сибири, выступал как писатель, краевед. С ним на службу в новый губернский центр прибыли чиновники из Европейской России и из сибирских городов. В 1823 г. было создано общество «Беседы о Енисейском крае», ставившие задачи исторического, географического, этнографического и экономического изучения края. Переписка с учреждениями Министерства народного просвещения, а также выявленный нами круг краеведческих произведений красноярцев, пресвященных Сибири, позволяют считать, что общество «Беседы о Енисейском крае» действовало на протяжении нескольких лет. К наиболее крупным произведениям красноярцев, хорошо известным историкам, этнографам и литературоведам, принадлежат «Письма о Восточной Сибири» А.И. Мартоса (М., 1827), «Записки о Енисейской губернии Восточной Сибири 1831 г.» И. Пестова (М., 1833) и «Енисейская губерния» А.П. Степанова (Спб., 1835). Воспоминания одного из членов кружка А.К. Кузьмина «Из подлинных записок» («Атеней», 1858, ч.2) также представляют интерес для рассмотрения данной темы, так как содержат страницы, посвященные описанию быта населения Енисейской губернии.
Декабристы оставили яркий след не только в истории революционного движения, но и в истории отечественной науки и культуры. Среди них были талантливые литераторы и историки, экономисты и философы, естествоиспытатели. Различного рода материалы убеждают в том, как разнообразны были научные интересы большинства участников декабристских тайных обществ. «Смело могу сказать, - отвечал А.А.Бестужев, - что я не оставил ни одной ветви наук без теоретического или практического изучения, и ни одно новое мнение в науках умозрительных, ни одно открытие в химии или механике от меня не уходило».
Ссылка в Сибирь на каторгу и вечное поселение обрекала декабристов на политическую, а часто и физическую смерть. Николай I рассчитывал на то, что изолированные от культурных центров, лишённые необходимой духовной пищи, в том числе книг, без права публикации своих научных и литературных произведений высокообразованные люди неизбежно будут обречены на «нравственное онемение» и духовную смерть. Этим планам не суждено было осуществиться. Ссыльные революционеры и в Сибири продолжали словом и примером служить делу, которому себя посвятили.
К сожалению, незаслуженно забытым в литературе остаётся вопрос о роли книги в жизни и деятельности ссыльных революционеров. Эта важная проблема одинаково интересна для книговедов, литературоведов, историков и других специалистов. Изучение круга чтения и читательских интересов ссыльных революционеров, формирования и использования их сибирских библиотек дает представление об интеллектуальной активности отдельных декабристов в различные периоды их жизни в Сибири, об оттенках их мировоззрения, о той большой и разнообразной их общественно-полезной деятельности, для осуществления которой использовались книги.
«Область наук невозбранима никому. Можно отнять у меня всё, кроме того, что приобретено наукою, и первейшее и живейшее моё удовольствие состоит в том, чтобы всегда следовать за наукою, - писал Н.А.Бестужев сестре в 1842г. - Я жалею об одном, что много полезных мыслей остались и останутся бесплодны для науки, что чтение без цели, несмотря на всю любовь к познаниям, не даст никакого результата».
Знакомство с сибирскими библиотеками декабристов, их читательскими интересами убеждает в том, что чтение декабристов меньше всего можно назвать бесцельным: несмотря на всевозможные запрещения и ограничения, они настойчиво искали и находили возможность совершенствования и практического использования своих знаний в условиях каторги и поселения. «Если мы, находясь в каземате, не можем [...] действовать с пользою для общества, то ничто не мешает тому, чтоб готовиться к этому действию, если снова представится нам случай к общественной деятельности», - так сформулировал Д.И.Завалишин основную программу занятий знаменитой «казематской академии».
Об увлечении математикой узников Читинского острога свидетельствует письмо А.Г. Муравьёвой от 1 мая 1828г., в котором она просила прислать учебные пособия по арифметике, алгебре и геометрии, указанные в «Каталоге библиотеки Плавильщикова»(5). В списке 26 названий русских авторов и переводных с французского, немецкого и латинского языков. Наряду с учебниками для начинающих здесь приведены и учебники для специальных учебных заведений.
Не менее популярной в Читинском и Петровском казематах была химия, хотя книжный характер освоения этой науки не мог удовлетворить узников. «Книжные пособия по этой части у нас все есть, - писал А.П. Юшневский брату. - Большую часть всего, что здесь имеем по части химии, читал, но без поверки опытом ничего почти в памяти не сохранилось»(6). О пересылке книг по химии для А.И.Вегелина в Читинский острог просила его родных М.Н.Волконская в ноябре 1828г.
Медицинская литература, в изобилии представленная в каземате, лекции Ф.Б. Вольфа и практические навыки, полученные декабристами под его руководством, немало способствовали тому, что после выхода на поселение многие из них с успехом занимались медицинской практикой, видя в этом не только необходимость, но и гражданский долг.
Биологией И.Д. Якушкин интересовался ещё во время учёбы в Московском университете. В Ялуторовске он продолжил свои занятия: изучил местную флору, вёл метеорологические наблюдения, много читал. О своей сибирской библиотеке он рассказывал сыну: «Их стоит на моих полках более двухсот, почти каждая из этих книг заключает в себе положение какой-нибудь отдельной науки, и я перечитываю мою небольшую библиотеку всякий раз с большим и большим удовольствием».
Много неизбывного горя и страданий пришлось испытать декабристам за долгие годы изгнания…
Один за другим уходили из жизни их друзья и товарищи по казематам Петропавловской, Выборгской, Шлиссельбургской, Кексгольмской крепостей, по Нерчинским рудникам, по Читинскому и Петровскому острогам, по глухим углам сибирской ссылки…
До глубины души потрясла всех скоропостижная смерть в страшной акатуйской тюрьме Михаила Лунина- до последнего дыхания ярого и неотступного борца против самодержавия. От Финского залива до мрачных сопок Акатуя, через необъятные российские просторы, сквозь дремучие леса Урала и сибирскую тайгу примчала Екатерина Сергеевна Лунина-Уварова памятник на одинокую могилу своего безмерно почитаемого и любимого брата.
Горькими слезами родных, мужей и подруг были оплаканы кончина Камиллы Ивашевой, Александры Муравьёвой, Катерины Ивановны Трубецкой…
Из года в год, несмотря на бдительную проверку жандармами переписки, узнавали декабристы о новых и новых жертвах неумолимого и неустанного душителя русской свободы- Николая Первого.
Узнали они, что угнан в оренбургскую ссылку певец украинского народа Тарас Шевченко. Что вместе с петрашевцами сослан на каторгу Достоевский. Что отправлен в Вятку под надзор полиции Михаил Ефграфович Салтыков-Щедрин, от сатирического хлыста которого багровели щёки больших и малых николаевских «помпадуров». Что только смерть избавила от заточения в Петропавловскую крепость замечательного революционного критика Виссариона Григорьевича Белинского. Что выдающийся писатель, революционер-демократ Александр Иванович Герцен, вырвавшись из жандармских когтей, вынужден был эмигрировать за границу, покинув родину, любимую всем сердцем.
В 1855 году умер Николай I.
Вступление на трон нового царя полагалось ознаменовать торжествами и «милостями».
Новый шеф жандармов нового царя, Александра II, - Долгоруков- вызвал к себе сына декабриста Волконского Михаила Сергеевича, приехавшего в это время в Москву с докладом об Амурской экспедиции.
Государь император,- напыщенно заговорил Долгоруков,- узнав, что вы в Москве, повелел передать вам манифест о помиловании декабристов с тем, чтобы вы немедленно отвезли его вашему отцу и его товарищам.- И он протянул Волконскому пакет, украшенный сургучными печатями с двуглавым орлом.
В тот же вечер Михаил Волконский выехал в Иркутск по той же самой дороге, по которой 29 лет назад его мать, Марья Николаевна Волконская, держала свой путь из Москвы в Нерчинск. В необычайно короткое время- всего за 15 дней- Михаил преодолел этот путь.
К тому времени из 121 осталось лишь 19 ссыльных декабристов. (9)
Многие декабристы возвратились, но некоторые остались в Сибири. Декабрист Горбачевский, например, и после этого разрешения остался на Петровском заводе: связи с европейской Россией были у него разорваны, родных там не осталось, а те, кто остался, уже были чужими людьми.
Возвратившись после амнистии в европейскую Россию, некоторые декабристы, например, Оболенский, приняли участие в крестьянской реформе 1861г., оказавшись на стороне либерального помещичьего лагеря. Но были декабристы, резко отрицательно отнесшиеся к куцей крестьянской реформе, руководимой дворянами-крепостниками. Горбачевский предвидел неизбежность крестьянских восстаний в связи с реформой: «струна была слишком натянута, чтобы пущенная стрела не пошла прямо к цели».
Декабристы обратили внимание на несметные богатства Сибири, на такие качества её населения, как смелость и отвага, независимость в суждениях, свободолюбие. Они по-настоящему полюбили эту «страну изгнания», её народности и племена, верили в их светлое будущее и своей разносторонней деятельностью стремились приблизить это будущее.
В центре Иркутска есть историко–мемориальный комплекс «Декабристы в Сибири». В его состав входят две старинные княжеские усадьбы, некогда принадлежащие Сергею Григорьевичу Волконскому и Сергею Петровичу Трубецкому. Оба князя были участниками восстания на Сенатской площади 14 декабря 1825 года, за что стали «государственными преступниками», оба отбывали ссылку в Сибири. Участников восстания, которые в истории больше известны как декабристы, ссылали в Сибирь. Восемь из них имели княжеский титул. А это значит, что родословная их начиналась либо от легендарного Рюрика, либо от Великого князя Литовского Гедимина. Принадлежностью к Великим литовским князьям могли похвастаться Барятинский и Волконский, Голицын и Оболенский, Одоевский и Трубецкой, Шаховской и Щепин-Ростовский. Был среди сосланных и граф Чернышев, который родился в семье одного из любимцев Петра I. У Розена, Соловьева, Черкасова и Штейнгейля был баронский титул. Трое ссыльных до ареста получили генеральский чин. Самому младшему невольному сибиряку Толстому исполнилось двадцать лет на момент ссылки, а самому старшему Горскому - 60 лет. Декабристы получили наказание в виде каторжных работ на рудниках Благодатском, в Чите и на Петровском Заводе. По приказу царя «преступники» должны были содержаться в полной изоляции. Но правительство не предполагало, что любовь способна творить чудеса. Верные жёны и невесты декабристов отправились в Сибирь, нарушив изоляцию любимых. Они стали секретарями своих мужей и морально поддерживали осуждённых. В ссылке бывшие князья и графы стали искусными портными и столярами. А Бестужев смастерил в тюрьме точный хронометр и нарисовал портреты своих товарищей. Благодаря ему мы знаем, как выглядели «первенцы свободы». Первым декабристом – иркутянином стал Муравьев. Получив в качестве наказания ссылку в Сибирь, Муравьёв при этом не был лишен ни своих чинов, ни дворянства. В Иркутск он был назначен городничим. Ссыльный городничий сделал всё, что мог для благоустройства центра города. При нём были положены тесовые тротуары, стали традиционными «московские гулянья» на набережной Амура. В его доме на Спасской площади собирался весь цвет Иркутска, так дом стал центром культурной жизни города. В ссылке декабристы должны были жить согласно многочисленным инструкциям, в том числе им запрещено было заниматься общественной работой, например, педагогикой. Но большинство из них придерживались слов, которые когда-то сказал Лунин: «Настоящее житейское поприще наше началось со вступлением нашим в Сибирь, где мы призваны словом и примером служить делу, которому себя посвятили». А потому декабристы оказали большое влияние на развитие культуры в Сибири. В этом крае у молодёжи появились потребности в учёбе, вошли в моду чтение и подписка на газеты, журналы, проведение вечеров музыкальных и литературных. В усадьбе Волконских стало традицией репетировать и показывать спектакли. Шло время и местное население стало относиться к «государственным преступникам» с особым теплом, а декабристы, в свою очередь, всегда оказывали местным жителям посильную помощь. Большой интерес к ссыльным проявляли купцы. Под влиянием бесед с ними и общений изменялись культурные нравы купеческого сословия Сибири. Таким образом, декабристы способствовали формированию традиций интеллигентности в Иркутске, заложили определённые основы духовности и культуры в городе. Многое сделали декабристы и для организации экспедиций и исследованию Амура.
РЕФЕРАТ
по дисциплине «История»
на тему «Декабристы в Сибири»
Выполнил
студент группы ЭУП-121
__________Щербакова К.В.
Проверил
__________Антидзе Т.Н.
Новокузнецк
Введение……………………………………………………………………….…..3
1. Трудности жизни в Сибири……………………….……………..…………….5
2. Основные направления деятельности декабристов в Сибири…...………….9
3. Жены декабристов и их деятельность………………………..……………...14
4. Вклад декабристов в развитие Сибири……………………………………..16
Заключение……………………………………………………………………….18
Список использованной литературы……………………….…………………20
Введение
Декабристы, легендарные основатели русского революционного движения. Течение возникло в кругу образованной дворянской молодежи, находившейся под влиянием европейской общественной мысли, идей французских энциклопедистов и Великой французской революции. Разгром восстания 14 декабря 1825 года развеял надежды декабристов на революционные преобразования в России. Но, брошенные в тюрьмы, находившиеся на каторге и в ссылке, они в большинстве своем не только остались верны прежним убеждениям, но и мучились новыми вопросами о судьбах родины, стремились в труднейших условиях приносить ей посильную пользу.
Ссылка в Сибирь на каторгу и вечное поселение обрекала декабристов на политическую, а часто и физическую смерть. Все было рассчитано на то, что изолированные от культурных центров, лишенные необходимой культурной пищи, в том числе книг, без права публикации своих научных и литературных произведений высокообразованные люди неизбежно будут обречены на “нравственное онемение” и духовную смерть. Этим планам не суждено было осуществиться.
Вся их деятельность была посвящена будущим социально – экономическим, политическим и культурным преобразованиям общества, независимо от того, касалось ли это врачебной помощи местному населению, или шла речь о пропаганде музыки, живописи и т.п.
При этом многие из активных участников восстания, размышляя о причинах поражения на Сенатской площади, приходили к осознанию узости социальной базы декабристского движения и необходимости просвещения широких масс населения России.
К настоящему времени по истории декабристского движения опубликовано более 15 000 научных и научно-популярных работ. Среди них капитальные труды П.Е. Щёголева, М.В. Нечкиной, Н.М. Дружинина, В.А. Фёдорова и других учёных, освещены многие вопросы декабристского движения, особенно те, что связаны с формированием революционной идеологии декабристов, подготовкой восстания и суда над декабристами.
Крупным обобщающим исследованием о декабристах и их эпохе бесспорно является двухтомная монография М.В. Нечкиной “Движение декабристов”, изданная в 1955 г. Основная задача монографии, как это определено её названием, состояла в том, чтобы изучить непосредственно движение декабристов, его корни, выяснить, как развивалась его идеология, как происходила смена одной декабристской организации другой, как было подготовлено и проведено восстание.
Уже из этого видно, что актуальность исследований декабристского движения всегда считалась весьма высокой. И в наше время, когда сначала произошло некоторое освобождение исторической науки от влияния руководящей роли КПСС, а потом пришло понимание того, что изучение истории, как оно выглядело в 90 годах, не отвечает требованиям взвешенности и объективности, актуальность темы велика. В наше время, когда не стихают споры по таким вопросам, как свобода, революция, «особый путь России», изучение этой важнейшей страницы отечественной истории просто необходима начать как бы с новых позиций, с современных представлений. И тут особенно важно, что тема декабристов все же не такая острая, как, например тема сталинизма, гражданской войны и двух русских революций. Благодаря этому именно изучении именно этой темы может привести к относительному консенсусу представителей диаметрально противоположных позиций.
Целью работы является изучение жизни декабристов в Сибири.
Для реализации этой цели будут решаться задачи, состоящие в исследовании следующих вопросов:
1. Условия (трудности) жизни в Сибири.
2. Деятельность декабристов.
3. Жены декабристов и их деятельность.
4. Вклад декабристов в развитие Сибири.
Для решения поставленных в работе задач мною использованы ряд документальных публикаций и научная литература по истории декабристского движения, особенно документы и литература о сибирском периоде жизни и деятельности декабристов.
Условия жизни в Сибири
В сибирскую ссылку было отправлено 124 участника декабристских организаций, 96 из них - в каторжную работу, остальные - на бессрочное поселение. 113 из числа сосланных в Сибирь принадлежали к дворянскому сословию и только 11 (крестьянин Дунцов-Выгодовский и десять нижних чинов) - к податным сословиям. Среди декабристов восемь человек были обладателями княжеского титула, родословная которых восходила либо к легендарному Рюрику, либо к великому литовскому князю Гедимину (Барятинский, Волконский, Голицын, Оболенский, Одоевский, Трубецкой, Шаховской и Щепин-Ростовский). Граф Чернышев принадлежал к семейству, ведущему свой род от одного из любимцев Петра 1. Еще четверо (Розен, Соловьев, Черкасов и Штейнгейль) имели баронский титул. Поскольку главной и почетной обязанностью дворянства считалась ратная служба, 113 ссыльных «дворянских революционеров» были военными. Только шесть человек служили по гражданскому ведомству, а пятеро находились в отставке. Среди военных трое имели генеральский чин. Самому старшему из невольных сибиряков, Горскому, было 60 лет, самому младшему, Толстому, - 20.
Каторжные работы декабристы отбывали в Благодатском руднике, Чите и Петровском Заводе. Собрав в одном месте более 70 «друзей 14 декабря», Николай 1 стремился, в первую очередь, обеспечить строгий надзор и полную их изоляцию. Прибытие в Сибирь жен и невест декабристов разрушило изоляцию декабристов, так как в отличие от своих мужей они сохраняли право переписки с родными и друзьями и стали добровольными секретарями узников.
Иркутская колония была одной из самых многочисленных: в Урике проживали семьи Волконских, Муравьевых, Лунин, Вольф, Панов, в Усть-Куде - братья Поджио и Муханов, в Оеке Трубецкие и Вадковский, в Бельске Анненковы и Громницкий, в Олонках Раевский, в Мало-Разводной - Юшневские, братья Борисовы, Якубович и Муравьев, в Смоленщине - Бесчаснов.
Из декабристов первым иркутянином стал Муравьев. Приговоренный к ссылке в Сибирь без лишения чинов и дворянства, он был назначен сначала городничим в Верхнеудинск, а в 1828 г. переведен в Иркутск. Под его руководством центр города был благоустроен, положены тесовые тротуары, на набережной Ангары заведены «московские гулянья в экипажах вокруг качелей», а порядок, обеспеченный полицией, которую возглавлял ссыльный городничий, отмечался даже в жандармских донесениях. Его дом на Спасской площади стал центром культурной жизни города. Здесь проводились музыкальные вечера, вечера поэзии и читались лекции.
Жизнь декабристов определялась многочисленными инструкциями. Им запрещалось отлучаться из мест поселения без разрешения начальства далее чем на 30 верст; вся переписка с родственниками должна была вестись через канцелярию генерал-губернатора и III Отделение; «дабы с избыточным богатством» они «не позабыли о вине своей», строго регламентировались занятия любыми промыслами и отвергались те, которые могли обеспечить их материальную независимость. За редким исключением «государственным преступникам» запрещалось вступать в государственную службу, а также заниматься общественно-значимыми видами деятельности, например, педагогикой. Однако большинство из них разделяли мнение Лунина, утверждавшего: «Настоящее житейское поприще наше началось со вступлением нашим в Сибирь, где мы призваны словом и примером служить делу, которому себя посвятили».
Раевский не только открыл в селе Олонки школу для детей и взрослых, но на свои деньги пригласил учителя и выписал учебные пособия, предложил использовать свой дом в Тихвинском приходе Иркутская для занятий учебного заведения для девочек – Сиропитательного дома Медведниковой. Частной педагогической деятельностью занимались Борисов, Юшневский и Поджио.
В 1836 г. по представлению генерал-губернатора Броневского «ввиду недостатка в крае медицинских чиновников» была разрешена врачебная практика Вольфу. Доверие к ссыльному доктору было столь велико, что к его услугам прибегали и представители «иркутского бомонда» - богатые купцы, чиновники и даже губернатор. Оказывал медицинскую помощь нуждающимся и Муравьев: бывший гусарский полковник оказался «успешливым зубодером». А Мария Волконская и Екатерина Трубецкая почти с каждой посылкой получали лекарства для раздачи больным односельчанам.
В Сибири декабристы оказались тесно связанными с крестьянством. Каждый поселенец наделялся 15-ю десятинами земли, «дабы трудами своими снискивать себе пропитание», но братья Муравьевы и Сергей Волконский взяли в аренду дополнительные наделы, на которых устроили хозяйство с использованием наемной рабочей силы. Настороженное поначалу отношение местных жителей к «государственным преступникам» довольно быстро сменилось дружеским и доверительным, чему в немалой степени способствовали искренний их интерес к делам окружающих, готовность прийти на помощь, участие в жизни села, к которому они были приписаны. Они посещали свадьбы и именины соседей и делали это уважительно, соблюдая принятые у хозяев обычаи. Крестили младенцев и следили за их дальнейшей судьбой. Некоторые из декабристов женились на местных девушках.
Проявляли интерес к декабристам и иркутские купцы. Известная независимость, противопоставление чиновникам, особенно приезжим, «навозным», как их здесь насмешливо именовали, понимание, насколько полезными для них могут быть образованные поселенцы, имеющие, к тому же влиятельных родственников в столицах, а также свойственное сибирякам сочувствие к «несчастным» способствовали сближению Трапезниковых, Басниных, Наквасиных с декабристами. Сложившееся на каторге братство декабристов не распалось и после ее окончания. Разбросанные по всей Сибири, они продолжали интересоваться судьбой товарищей. Действовала журнальная артель, новинки литературы рассылались в самые отдаленные уголки края. Пущин, взявший на себя обязанности распорядителя общей декабристской артели, находил средства для помощи малоимущим. Среди тех, кто постоянно делал взносы в общую кассу, были Волконский и Трубецкой. В доме Трубецких находили приют дети их товарищей - дочери Кюхельбекера и сын Кучевского.
Для многих Сибирь стала последним приютом - дорогой длиною в жизнь. «Мы не на шутку начинаем заселять сибирские кладбища», - писал с грустью Пущин. Последний приют нашли в иркутской земле Поджио, Панов, Муханов и Екатерина Трубецкая с детьми Софьей, Владимиром и Никитой. Андреев и Репин погибли при пожаре в Верхоленске. В 1843 г. после недолгой болезни скончался «стоивший целой академии» Муравьев. В лазарете Усолья после тяжелой болезни умер Громницкий.
3а тридцать лет сибирской ссылки декабристы сроднились со своей новой родиной. Покидая ее, многие из них, как Наталья Дмитриевна Фонвизина, кланялись Сибири «в благодарность за ее хлеб-соль и гостеприимство». Пришедшее, наконец, «прощение» вызывало у декабристов двойственное чувство: хотелось вернуться в родные места, увидеть оставшихся еще близких, познакомиться с молодым поколением и жаль было расставаться с пусть скромным, но налаженным бытом, сложившимся кругом друзей, возмущало и недоверие нового монарха, отдававшего возвращавшихся стариков под надзор полиции.
Деятельность декабристов в Сибири
К просветительской деятельности в Сибири декабристы начали активно готовиться, будучи узниками Петровского каземата в Петровской “каторжной академии”. Они усиленно занимались самообразованием, делились друг с другом знаниями в различных отраслях наук и уже в то время искали возможности воспитания молодого поколения. Благодаря настойчивости им удалось открыть школу для детей местных жителей. Школа работала 8 лет, вплоть до отбытия декабристов на поселение. Обучение в казематской школе было строго дифференцированным: одних детей готовили в высшие учебные заведения, других – в уездные училища, третьих учили начальной грамоте и всех – ремеслам. Обучение было столь успешным, что ученики декабристов поступали даже в Горный институт, Академию Художеств, Петербургский технологический университет.
Характерной особенностью Сибири являлось то, что она была краем низших учебных заведений. Но даже школ, дающих самые элементарные знания, было явно недостаточно для удовлетворения потребности в обучении детей. Поэтому сибиряки предпочитали обучать детей частным образом, а не отдавать детей в городские училища, расположенные порой за десятки и сотни километров: это и стоило намного дешевле, и дети как подсобная рабочая сила оставались дома.
По выходу на поселение “государственным преступникам” разрешалось заниматься земледелием, торговлей и промыслами, медицинской практикой, но категорически запрещалось обучать детей, так как правительство опасалось, и не без основания, их влияния на молодое поколение. Однако декабристы выискивали пути обхода подобных запретов и почти все занимались педагогической деятельностью. При этом они не просто продолжали существовавшую и ранее в Сибири учительскую практику ссыльных, но подняли ее на более высокую ступень: создавали учебники и учебные пособия, разрабатывали и внедряли новые прогрессивные методы обучения.
Так, М.И.Муравьев – Апостол, прибывший в 1828 году в Вилюйск, занялся устройством школы для детей разных сословий и национальностей. Декабрист обучал их чтению, письму и арифметике, а за неимением удовлетворительных учебников сам составил несколько учебных пособий.
Один из пионеров применения в России системы взаимного обучения В.Ф.Раевский, проживший в с.Олонки с 1828 года до конца своих дней, на свои скромные средства нанял помещение и учителя и стал разъяснять крестьянам пользу просвещения. Однако успех к нему пришел не сразу, поскольку власти внушали населению, что от грамоты происходит “помрачение ума”. Однако вскоре школу начали посещать не только дети, но и взрослые, что “по тем временам было удивительно”.
Широко развернул просветительскую деятельность с выходом на поселение Д.И.Завалишин – бывший преподаватель Кадетского корпуса (1821 – 1823 гг.). Его общественной активности в значительной мере обязано Забайкалье открытием ряда сельских приходских училищ, возобновлением работы в Чите казачьей и солдатской школ, закрытых из – за недостатка учебников: декабрист за свой счет снабдил их учебными пособиями и работал в них учителем.
Декабристы считали, что в улучшении благосостояния народа большую роль наряду с просвещением играет квалифицированный труд, поэтому они придавали большое значение трудовому воспитанию учащихся.
Братья Н. и М.Бестужевы еще при организации казематской школы для детей служащих и мастеровых Петровского завода были инициаторами трудового обучения детей. Они приучали своих учеников к труду и порядку, не различая их по происхождению.
И.Д.Якушкин, как и другие декабристы, значительно расширил свое образование в “каторжной академии”. Выйдя из Петровского каземата и поселившись в 1836 году в Ялуторовске Тобольской губернии, он уделял много внимания самообразованию, особенно в области естественных наук, и искал случая приступить к реализации своих педагогических идей и просветительских планов, вытекавших как из программных идей декабристов, так и из его личных наклонностей. Вскоре ему удалось обойти запрет на занятия педагогической деятельностью. В Ялуторовск был переведен молодой протоиерей С.Я.Знаменский, знакомый тобольских декабристов, достаточно образованный для своего времени и прогрессивно настроенный человек.
Протоиерей поддержал идею И.Д.Якушкина об организации школы. Опираясь на синодские указы 1836 – 1837 гг. об открытии церковно–приходских училищ и ходатайство тобольских декабристов перед архиереем и губернатором, он в октябре 1841 года получил разрешение на открытие школы. Новое училище должно было “приготовлять “детей священников и церковнослужителей, проживающих в городе и окрестностях, к поступлению в семинарию и вместе с тем доставить возможность учиться мальчикам, не имеющим права поступать или по недостатку своему не поступающим в уездные училища”.
Вопрос о женском просвещении, поставленный на повестку дня передовой мыслью России, волновал и сибирскую общественность. Однако сопротивление консервативных сил было так велико, что в первой четверти XIX века не было открыто ни одной женской школы. Количество же девочек, обучавшихся вместе с мальчиками в отдельных приходских и уездных училищах, исчислялось единицами. И только во второй четверти XIX века, уже в значительной мере под влиянием декабристов, в Сибири появилось несколько женских учебных заведений: Сиропитательный дом Медведниковой и Институт для “девиц благородного и духовного звания в Иркутске. Однако их состав был крайне малочисленным. В учебных заведениях, по данным А.Саблина, обучалось не более 150 человек.
Несмотря на препятствия местных властей, ялуторовским декабристам удалось 1 июля 1846 года открыть школу и для девочек, именовавшуюся “духовным приходским училищем для девиц всех сословий”. Ее идейным руководителем тоже был Д.И.Якушкин, а учителем формально числился все тот же дьячок Седачев. Для работы в школе были привлечены жена декабриста А.В.Ентальцева и ученицы И.Д.Якушкина А.П.Созонович и О.Н.Балакшина.
Деятельность ссыльных декабристов охватывала все стороны общественной жизни Сибири, вовлекая представителей местного общества. Постоянные негласные связи с Центральной Россией, с родными и близкими декабристы смогли установить при содействии друзей из местной среды. Такие нелегальные связи были необходимы политическим изгнанникам для информации о происходящих в стране и за рубежом событиях, для пересылки литературных произведений, а позднее – для получения и распространения вольных изданий А.И.Герцена и другой запрещенной литературы. С другой стороны, передовые круги забайкальского общества привлекали декабристов к своим прогрессивным начинаниям, в частности к сотрудничеству в рукописных и печатных изданиях края.
Декабристы хотели быть полезными, деятельными, “а не тунеядными”, поэтому просили разрешения печататься, на что Бенкендорф ответил: “ …Я считаю неудобным дозволять государственным преступникам посылать свои сочинения для напечатания в журналах, ибо сие поставит их в сношения, несоответственные их положению”.
В обстановке постоянного полицейского надзора, не имея возможности выступать в центральной периодической печати, декабристы поддерживали сибирских литераторов в их намерении издавать свои журналы и газеты.
Идея создания альманаха с символическим названием “Зарница” принадлежала П.А. Муханову. Он предполагал включать в альманах повести, стихи и басни, написанные в тюремных казематах П.С.Бобрищевым - Пушкиным, А.П.Барятинским, В.Л.Давыдовым, Ф.Ф.Вадковским, В.П.Ивашевым и другими. Но альманах так и не был выпущен, а рукописи, приготовленные для него, затерялись.
В последующие годы в Восточной Сибири появилась серия рукописных изданий: сатирическая газета сибирского писателя С.И.Черепанова в Тунке, “Домашний собеседник” Н.И.Виноградского в Иркутске, “Метляк” А.И.Орлова в Верхнеудинске. В связи с переводом в Иркутск Орлов намеревался и там выпускать журнал, подобный “Метляку”.
Декабристы сделали все, чтобы пробудить интерес к политической и культурной жизни не только в среде сибирской городской интеллигенции, но и сельского населения.
Одним из благотворных влияний декабристов на сибирское общество было их сдерживающее воздействие на местную администрацию. При декабристах чиновники административного аппарата уже не решались идти на неограниченный произвол. Д.И.Завалишин, поселенный в Чите, с начала организации и образования Забайкальской области в 1851 году, принимал непосредственное участие в делах области или оказывал на них то или иное влияние. Через Д.И.Завалишина многие его товарищи, в частности, братья Бестужевы, не раз помогали обращавшимся к ним за советом или помощью крестьянам и местным жителям.
Похожая информация.
Общего плана размещения декабристов в Забайкалье первоначально не было. Первая партия декабристов: Волконский С. Г., Трубецкой С. П., Оболенский Е. П., Артамон Муравьёв, Давыдов В. Л., Якубович А. И. и два брата Борисовых П. И и А. И. — была отправлена в Нерчинский завод, на Благодатский рудник. Прибыли они 25 октября 1826 года, а через пять дней начали работать в руднике.
Нерчинск удивил декабристов своим роскошным Гостиным двором, построенным по указу Петра I. А Благодатка ввела в уныние. Никакой благодати здесь не было: хилые, покосившиеся избёнки, неухоженные дворы. Поначалу их было разъединили: Трубецкого и Волконского поселили отдельно от остальных, на частных квартирах. Но вскоре это не понравилось начальнику Нерчинских заводов Т. С. Бурнашеву, который усмотрел, что «преступники ходят по улицам и в тоне небезважном». 27 ноября он приказывает поместить их в казарме. Всех восьмерых разместили в одной тюрьме, разгороженной на «каюты» — маленькие «казенки-клетушки».
Начальник приказал содержать декабристов в особой строгости. У них отобрали не только бумагу, но и церковные книги. К их каземату он велел приставить четырёх часовых, которые находились там днём и ночью. Бурнашев не очень отличал декабристов от всех других. По существующему распорядку их в пять утра выводили в шахту. В ней они молотками долбили руду. А потом на носилках выносили её на поверхность.
Положение узников сделалось невыносимее, когда в феврале 1827 года надзор за тюрьмой был передан горному офицеру Рику, который из экономии перестал давать им свечи. Находиться же зимой с трёх часов вечера до семи утра без света в какой-то клетке, где можно задохнуться, представляло настоящую пытку. В ответ на просьбы о прогулках хамил, велел солдатам силой загонять их в каземат. Кроме того, Рик запретил всякие разговоры из одного отделения в другое. Декабристы объявили голодовку: наотрез отказались есть, в течение трёх дней ложились и вставали голодными. Когда об этом доложили Бурнашеву, он немедленно приехал. Его напугала их голодовка — с таким протестом отчаяния он ещё не встречался. Зарвавшегося Рика Бурнашев немедленно удалил, а на его место вызвал из Читы прапорщика Резанова. Резанов с удовольствие водил декабристов на прогулку, играл с ними в шахматы.
Весной 1827 года в Благодатку приехал генерал-майор Лепарский, ради декабристов назначенный на вновь изобретённую должность коменданта Нерчинских рудников. Лепарский, заботясь о здоровье узников, приказал посылать их работать «на чистом воздухе». Вскоре декабристов освободили от работ в шахте — заставили на поверхности перебирать руду, поставили на переноску отсортированной руды. О чём они очень сожалели. Под землёй было теплее, да и рабочий день был короче. Эта «урочная работа» была тяжелее, чем подземная, где какой-либо нормы им не устанавливалось, — необходимо было для выполнения «урока» перенести 30 носилок по пять пудов каждую. Такая работа была не каждому под силу.
На Благодатке декабристы пробыли до 18 сентября, а затем были отправлены в Читинский острог, куда прибыли 29 сентября 1827 года.
2 Читинский острог
Пока первая партия декабристов «долбила» в Благодатке руду, в Читинском остроге готовились принять остальных узников. В Читу декабристы начали поступать с 28 января 1827 года. К началу 1828 года сюда прибыло 67 человек. В 1828 году поступило ещё 13, вскоре к ним присоединили и первых восемь, томившихся в Благодатском руднике. Всего через Читинские казематы (Малый, Дьячковский и Большой) прошло 86 узников, из них 75 декабристов, трое осужденных по делу о возмущении Черниговского полка, трое — по делу о возмущении Литовского пионерного батальона, четверо — по делу Оренбургского общества и один — по делу Астраханского тайного общества. Все осужденные были помещены в один Читинский острог, так как Николай I опасался, что под влиянием декабристов возникнет общий бунт всей Восточной Сибири.
Под временную тюрьму в Читинском остроге определили два дома. Один взяли в аренду у мещанина Мокеева, другой у отставного канцеляриста Дьячкова. Ещё два дома сняли под караульни. К весне оба дома-каземата были переполнены, в них проживало человек сорок. Была великая теснота: на нарах можно было спать только на боку. Обедать приходилось на разборном «столе», для которого вносили козлы и на них настилали доски. Из-за тесноты и столпотворения Лепарский попросил Петербург приостановить присылку новых узников до окончания строительства нового каземата. Траншеи под фундамент и ров для частокола декабристы копали сами.
К осени новая временная тюрьма — большой каземат — была готова. А «американскую» по эскизу Лавинского начали закладывать в Петровском заводе. Её строительство будет идти быстрыми темпами. А пока декабристы справляли новоселье в новом каземате Читы. Каземат размером 23×13 метров разделялся на пять горниц и сени, где стояли часовые. В четырёх комнатах («Псков», «Новгород», «Москва» и «Вологда») размещалось от 15 до 20 человек. Построен он был дурно: окна с решётками были без колод, их приделали прямо к стенам. Зато в нём вместо нар стояли деревянные кровати — их заказали на свои деньги. В общей комнате стояли большой стол и скамейки. В пятой «дежурной» комнате постоянно находились два унтер-офицера, осуществлявшие надзор за узниками и следившие за исправностью несения солдатами внутреннего караула.
Так как в Чите не было рудников, то ссыльным пришлось заниматься земляными работами. Декабристы благоустраивали читинские улицы, чистили конюшни, засыпали песком овраг — Чертову могилу, строили собственную тюрьму. Зимой, в холодное время, в особом помещении мололи муку на ручных жерновах. Здесь было положено начало артельного хозяйства, общими были деньги, продукты. В часы отдыха занимались огородничеством.
В начале августа 1828 года в Чите произошло таинственное событие. Из Петербурга спешно прискакал фельдъегерь. Но никого не привез и не увёз. Шло время, в судьбе декабристов ничего не менялось. Лишь в конце сентября эта тайна была раскрыта при обстоятельствах, не совсем обычных. Генерал Лепарский вдруг появился в казарме в полной парадной форме с новой лентой через плечо. Он собрал всех в кружок и объявил, что император высочайше повелел снять с узников кандалы. Унтер-офицер тут же принёс ключи, отомкнул замки, и кандалы с грохотом полетели в угол. Впервые за полтора года в каземате наступила тишина. А то при движениях стоял вечный звон, словно от гигантских шпор. Теперь кандалы были сняты со всех.
По поводу неожиданного летнего приезда фельдъегеря выяснилось следующее. У Николая I умерла мать. Выходя после литургии из храма, он приказал снять кандалы с тех декабристов, которые достойно себя вели. Приказ был отдан 8 июля, а в начале августа фельдъегерь уже был в Чите. Повеление императора озадачило коменданта. Снять кандалы с некоторых означало обидеть остальных. Снять со всех — можно навлечь на себя гнев, лишиться места. Лепарский отписал в Петербург, что поведение у всех отменное, а потому он просит разрешения снять оковы со всех. Разрешение было получено.
С приездом жен декабристов оживилась жизнь всего острога-селения. Дома приняли благообразный вид. Как на праздник съезжался торговый люд. В открывшуюся почтовую контору тройки приходили в мыле, посылки потяжелели. В них были книги, много журналов, разные необходимые вещи. Однажды привезли даже рояль, а потом и фортепьяно. Все посылки, вся почта шла на имя жен декабристов. Все они жили на одной улице, которая у жителей получила название «Дамской», теперешняя «Аянская».
Число декабристов, заключенных в Читинском остроге, несколько изменялось: вначале их было 84, потом осталось 70 человек. Первым отсюда выехал на поселение В. С. Толстой (14 мая 1827 года). 8 Января 1828 года увезли в Петербург (в крепость) А. О. Корниловича. В апреле 1828 года вышли на поселение 11 человек, осужденных по седьмому разряду; наконец 30 августа 1829 года выехал на поселение Ю. К. Люблинский.
3 Петровский завод
Читинские узники в количестве 71 человека прибыли в Петровский завод 22 и 23 сентября 1830 года.
«Наконец, увидели мы, — описывает Петровскозаводскую тюрьму Розен, — огромное строение, на высоком каменном фундаменте, о трёх фасадах. Множество кирпичных труб, наружные стены — всё без окон, только в середине переднего фаса было несколько окон у выдавшейся пристройки, где была караульная гауптвахта и единственный вход. Когда мы вошли, то увидели окна внутренних стен, крыльца и высокий частокол, разделяющий всё внутреннее пространство на восемь отдельных дворов; каждый двор имел свои особенные ворота; в каждом отделении по 5−6 арестантов. Каждое крыльцо вело в светлый коридор, шириною в четыре аршина. В нём, на расстоянии двух сажен дверь от двери, были входы в отдельные кельи. Каждая келья имела семь аршин длины и шесть аршин ширины. Все они были почти тёмные оттого, что свет получали из коридора через окно, прорубленное над дверью и забитое железною решёткой. Было так темно в этих комнатах, что днём нельзя было читать, нельзя было рассмотреть стрелки карманных часов. Днём позволяли отворять двери в коридор и в тёплое время занимались в коридоре. Но продолжительно ли бывает тепло? — в сентябре начинаются морозы и продолжаются до июня, и поэтому приходилось сидеть впотьмах, или круглый день со свечою».
Дамы подняли такую тревогу по поводу недостаточной освещённости помещений, что царское правительство было вынуждено уступить, и, наконец, было разрешено прорубить окна на улицу в каждой камере.
Декабристов два раза в день выводили на работы. Они ремонтировали дороги, рыли канавы для стока воды, так как почва была сырая и болотистая, выполняли и другие земельные работы. Вблизи каземата находился дом, приспособленный под мельницу. Зимой декабристов партиями вывозили сюда молоть на ручных жерновах муку. Вопреки сложившемуся мнению, декабристы на заводе не работали — их туда не допускали, боясь возможного влияния на рабочих. Лишь однажды, когда на заводе остановилась машина, в цех допустили Н. А. Бестужева и К. П. Торсона, которые её починили.
Также декабристы обрабатывали большой артельный огород, расположенный вблизи каземата и огороженный высокой оградой. На тюремном дворе имелся большой дом, в котором узники устроили мастерские: переплётную, столярную, слесарную, токарную. Здесь каждый из них занимался ремеслом в соответствии со своими желаниями и наклонностями.
Хотя окна в камерах и прорубили, они были небольшими и чуть ли не под потолком. Так как для чтения в камерах было чересчур темно, то поневоле ссыльным приходилось заниматься чем-нибудь другим. Преимущественно в это время декабристы и занимались различными ремёслами, которые были ими изучены.
Праздная жизнь, которую волею-неволею должны были вести в тюрьме декабристы, не удовлетворяла их. Появилась декабристская школа. «Долгих и многих трудов стояло нам, — пишет М. Бестужев, — уговорить старого коменданта — позволить учить детей, и таким образом, делая пользу, занять себя, и употребляя благодетельно время нас тяготившее. Постоянное «не могу» было ответом. Наконец, дело уладилось: придумали законную лазейку, так чтобы и волки сыты, и овцы целы. Он согласился на обучение детей церковному пению. Вследствие этого распоряжения, Свистунов и Крюков (Николай), отличные музыканты и певцы, составили прекрасный хор певчих. А так как нельзя петь, не зная грамоты, то разрешено учить читать (только). Мы с братом взяли на себя обучение, и дело пошло так хорошо, что многие дети горных чиновников поступали первыми в высшие классы Горного института и других заведений».
В 1839-ом году кончился срок заключения декабристов в каземате Петровского завода. Очень многие из них, осужденные на меньшие сроки, оставляли Петровскзаводскую тюрьму значительно ранее.
Декабристы, выходящие из тюрьмы по окончании срока заключения, отправлялись на поселение в различные места Сибири и получали там возможность входить в более близкое соприкосновение с местным населением.