Две неподвижные идеи не могут вместе существовать в нравственной природе, так же, как два тела не могут в физическом мире занимать одно и то же место. Тройка, семерка, туз скоро заслонили в воображении Германца образ мертвой старухи. Тройка, семерка, туз не выходили из его головы и шевелились на его губах. Увидев молодую девушку, он говорил: «Как она стройна!.. Настоящая тройка червонная». У него спрашивали: «который час», он отвечал: «без пяти минут семерка». Всякий пузастый мужчина напоминал ему туза. Тройка, семерка, туз преследовали его во сне, принимая все возможные виды: тройка цвела перед ним в образе пышного грандифлора, семерка представлялась готическими воротами, туз огромным пауком. Все мысли его слились в одну, воспользоваться тайной, которая дорого ему стоила. Он стал думать об отставке и о путешествии. Он хотел в открытых игрецких домах Парижа вынудить клад у очарованной фортуны. Случай избавил его от хлопот. В Москве составилось общество богатых игроков, под председательством славного Чекалинского, проведшего весь век за картами и нажившего некогда миллионы, выигрывая векселя и проигрывая чистые деньги. Долговременная опытность заслужила ему доверенность товарищей, а открытый дом, славный повар, ласковость и веселость приобрели уважение публики. Он приехал в Петербург. Молодежь к нему нахлынула, забывая балы для карт и предпочитая соблазны фараона обольщениям волокитства. Нарумов привез к нему Германна. Они прошли ряд великолепных комнат, наполненных учтивыми официантами. Несколько генералов и тайных советников играли в вист; молодые люди сидели, развалясь на штофных диванах, ели мороженое и курили трубки. В гостиной за длинным столом, около которого теснилось человек двадцать игроков, сидел хозяин и метал банк. Он был человек лет шестидесяти, самой почтенной наружности; голова покрыта была серебряной сединою; полное и свежее лицо изображало добродушие; глаза блистали, оживленные всегдашнею улыбкою. Нарумов представил ему Германна. Чекалинский дружески пожал ему руку, просил не церемониться и продолжал метать. Талья длилась долго. На столе стояло более тридцати карт. Чекалинский останавливался после каждой прокидки, чтобы дать играющим время распорядиться, записывал проигрыш, учтиво вслушивался в их требования, еще учтивее отгибал лишний угол, загибаемый рассеянною рукою. Наконец талья кончилась. Чекалинский стасовал карты и приготовился метать другую. Позвольте поставить карту, сказал Германн, протягивая руку из-за толстого господина, тут же понтировавшего. Чекалинский улыбнулся и поклонился, молча, в знак покорного согласия. Нарумов, смеясь, поздравил Германна с разрешением долговременного поста и пожелал ему счастливого начала. Идет! сказал Германн, надписав мелом куш над своею картою. Сколько-с? спросил, прищуриваясь, банкомет, извините-с, я не разгляжу. Сорок семь тысяч, отвечал Германн. При этих словах все головы обратились мгновенно, и все глаза устремились на Германна. «Он с ума сошел!» подумал Нарумов. Позвольте заметить вам, сказал Чекалинский с неизменной своею улыбкою, что игра ваша сильна: никто более двухсот семидесяти пяти семпелем здесь еще не ставил. Что ж? возразил Германн, бьете вы мою карту или нет? Чекалинский поклонился с видом того же смиренного согласия. Я хотел только вам доложить, сказал он, что, будучи удостоен доверенности товарищей, я не могу метать иначе, как на чистые деньги. С моей стороны я, конечно, уверен, что довольно вашего слова, но для порядка игры и счетов прошу вас поставить деньги на карту. Германн вынул из кармана банковый билет и подал его Чекалинскому, который, бегло посмотрев его, положил на Германнову карту. Он стал метать. Направо легла девятка, налево тройка. Выиграла! сказал Германн, показывая свою карту. Между игроками поднялся шепот. Чекалинский нахмурился, но улыбка тотчас возвратилась на его лицо. Изволите получить? спросил он Германна. Сделайте одолжение. Чекалинский вынул из кармана несколько банковых билетов и тотчас расчелся. Германн принял свои деньги и отошел от стола. Нарумов не мог опомниться. Германн выпил стакан лимонаду и отправился домой. На другой день вечером он опять явился у Чекалинского. Хозяин метал. Германн подошел к столу; понтеры тотчас дали ему место, Чекалинский ласково ему поклонился. Германн дождался новой тальи, поставил карту, положив на нее свои сорок семь тысяч и вчерашний выигрыш. Чекалинский стал метать. Валет выпал направо, семерка налево. Германн открыл семерку. Все ахнули. Чекалинский видимо смутился. Он отсчитал девяноста четыре тысячи и передал Германну. Германн принял их с хладнокровием и в ту же минуту удалился. В следующий вечер Германн явился опять у стола. Все его ожидали. Генералы и тайные советники оставили свой вист, чтоб видеть игру, столь необыкновенную. Молодые офицеры соскочили с диванов; все официанты собрались в гостиной. Все обступили Германна. Прочие игроки не поставили своих карт, с нетерпением ожидая, чем он кончит. Германн стоял у стола, готовясь один понтировать противу бледного, но все улыбающегося Чекалинского. Каждый распечатал колоду карт. Чекалинский стасовал. Германн снял и поставил свою карту, покрыв ее кипой банковых билетов. Это похоже было на поединок. Глубокое молчание царствовало кругом. Чекалинский стал метать, руки его тряслись. Направо легла дама, налево туз. Туз выиграл! сказал Германн и открыл свою карту. Дама ваша убита, сказал ласково Чекалинский. Германн вздрогнул: в самом деле, вместо туза у него стояла пиковая дама. Он не верил своим глазам, не понимая, как мог он обдернуться. В эту минуту ему показалось, что пиковая дама прищурилась и усмехнулась. Необыкновенное сходство поразило его... Старуха! закричал он в ужасе. Чекалинский потянул к себе проигранные билеты. Германн стоял неподвижно. Когда отошел он от стола, поднялся шумный говор. Славно спонтировал! говорили игроки. Чекалинский снова стасовал карты: игра пошла своим чередом.
тройка + семерка + туз
Альтернативные описанияВ спорте: единица счета для обозначения количества выигрышей
Значок на игральной карте или кости, обозначающий ее достоинство
И картежная игра, и часть тела, которая «играет» при проигрыше
Ищите его в центре туза
Карточный значок
Узкое отверстие в чем-нибудь
Туз плюс десятка (карточное)
В полиграфии: печатающая поверхность выпуклого зеркального изображения буквы или знака на типографской литере
. «двадцать одно»
Спортивный балл
Гол в волейболе
Карточное «21»
Туз + десятка
Рельефное изображение знака
Карточная игра
Единица счета
Отверстие в сортире (разг.)
Баскетбольный балл
Балл в баскетболе
Туз + десятка в картах
Единица счета в спорте
Азартная игра с банкиром
Единица счета в волейболе
Гол, попавший на табло
Достоинство карты
22 - перебор, а 21?
Десятка к тузу
Любимая игра шулеров
Точка на игральных костях
Узкое отверстие
. «близорукая» игра в карты
Туз и десятка в паре
21 в картах
Временная прописка мяча в корзине
Игра, где мечут банк
Популярная за решеткой карточная игра
Двадцать одно в картах
. «блэк Джек» по-нашему
Один из основоположников польской медицины, придворный врач Стефана Батория
Значок на игральной карте
Блек-джек
Азартная карточная игра
Но не оно обычно губит
Игра с переборами
Туз с десяткой
Карточная игра
Значок на игральной карте или кости, обозначающий ее достоинство в игре
Узкое отверстие в чём-нибудь
. "Близорукая" игра в карты
. "Двадцать одно"
22 перебор, а 21
. "блэк Джек" по-нашему
И картежная игра, и часть тела, которая "играет" при проигрыше
Карточное 21
Одна из азартных карточных игр
Очки, очной и пр. см. око
Туз плюс десятка
Единица счёта в волейболе
Двадцать одно
Тройка + семёрка + туз
Популярн. за решёткой карточн. игра
Популярн. за решеткой карточн. игра
На вопрос Почему в повести Пушкина именно тройка, семёрка и туз были волшебными картами, а дама пик играла зловещую роль? заданный автором Примадонна Натали™
лучший ответ это Существует мнение, что А. С. Пушкин написал "Пиковую даму" как сугубо масонское упражнение после того, как сам был принят в масонскую ложу. Тройка, семерка, туз, упоминаемые в этом произведении - магические и масонские числа, которые Пушкин утверждает явными и скрытыми художественными средствами, чтобы создать нумерологическое действие, обладающее магической силой.
Почему именно такие карты выбрал Пушкин? Тройка – дух. Семерка – семь дней творения. А туз – это единица – начало мира.
Когда в “Пиковой даме ” в расстроенном воображении Германна карты обретают внеигровую семантику (“ тройка цвела перед ним в образе пышного грандифлора, семерка представлялась готическими воротами, туз огромным пауком ”),- то это приписывание им значений, которых они в данной системе не имеют (строго говоря, таких значений не имеют и гадальные карты, однако сам принцип приписывания отдельным картам значений взят из гаданий) . Когда у Пушкина мы встречаем эпиграф к “Пиковой даме ”: “Пиковая дама означает тайную недоброжелательность ” , а затем в тексте произведения пиковая дама выступает как игральная карта - перед нами типичный случай взаимовлияния двух планов.
Здесь активизируются другие функции карт: прогнозирующая (“ что будет, чем сердце успокоится ”) и программирующая. Одновременно при гадании выступают на первый план значения отдельных карт. В рамках карточной игры каждая отдельная карта получает свой смысл по тому месту, которое она занимает в системе карт. Вне контекста значений карты представлялись Германну в таких образах вследствие болезненного азарта.
Источник:
Ответ от Yan Korchmaryuk
[гуру]
Почти угадали. Поправляю: тройка черви, семерка пики, туз треф. Объясняю, почему. Для игры в штосс (фараон) использовалась покерная колода в 52 карты. Но она вторична, и восходит к т. н. "картам Таро", к их т. н. "малым или младшим арканам". Есть однозначное соответствие по мастям: черви = кубки или чаши, бубны = пентакли, пики = мечи, трефы = посохи или дубинки. У Пушкина, когда говорится о тройке, она сравнивается с прекрасной девушкой. тройка кубков в Таро - это три девушки с кубками. Гадательное значение - радость, счастье, удача. Цветок грандифлора, если кто его видел - это большой, 10 см в диаметре, кубок. И растут они купно, три цветка = тройка кубков. У Пушкина, когда говорится о семерке, она сравнивается с готическими воротами. Если кто видел готические ворота, их куполообразно-стрельчатая арка очень похожа на масть пик. Пушкин сравнивает семерку со временем: бе з пяти минут семерка. Семерка мечей в таро трактуется, как сумерки, раннее утро или ранний вечер. Значение - кража, предупреждение об опасности. У Пушкина туз сравнивается с пауком. Паук-крестовик - очен похож на туз треф. На некоторых колодах Таро дубинка у этого туза настолько сучковата, что напоминает паука с лапами. Значение карты - крайне рисковое и дорогое предприятие, или пан, или пропал, ва-банк на крупную сумму. На заднем плане карты - зАмок, дом, недвижимость. Владелец такого замка - несомненно, очень благополучный и богатый человек, "туз". Пиковая дама, или королева мечей в Таро - не просто умная и расчетливая женщина, но еще и освобождающая себя от долга, от обязательства. Привидение графин исполнило свое обещание в точности: туз выпал с л е в а, то есть на стороне Германна. То, что он "обдернулся" - это его собственная карма, подсознание наказало его за нарушение договора, за то, что он не женился на Лизавете. Еще хочу в тему отметить некоторые числовые закономерности. 2,3, ..9, 10, В=11, Д=12, К=13, Т=14. Карты, котрые бьются - девятка и валет=11, при линейной зависимости, следует ожидать короля=13. Король - посредине, между тузом=14 и дамой=12, по указ. мною ранее рангу в колоде. Германн играет "пароле", то есть удваивает ставки. Карты тоже удваиваются. Тройка*2=6, это почти 7. 6*2=12, это дама=12 по рангу. 7*2=14, как раз туз=14 по рангу. Предупреждения от карт нарастают: тройка позволила му вернуть ставку и удвоить ее, это маленькое счастье. Семерка учетверяет выигрыш, она почти разоряет Чекалинского, это несомненно кража и предупреждение - пора выходить из игры. Туз увосьмеряет выигрыш и разоряет Чекалинского (или Германна, что и случилось) абсолютно. На такие деньги вполне можно было купить поместье-замок, и стать тузом-помещиком. Но не повезло. Прямая аналогия со сказкой о "Золотой рыбке" Пушкина: там тоже нарастает волнение синего моря по экспоненте (геометрической прогрессии), и, в конце концов, жадная и глупая старуха - оказывается у разбитого корыта. А Германн - в сумасшедшем доме.
Ответ от Дождь.
[гуру]
Тройка, семерка, туз = 21, "очко"! "Пиковая дама" в "червах" дает лишние 10 очков... Карточные игры...
Ответ от Ђео
[гуру]
Ну, пиковая дама - это видимо намек на графиню, как бы месть за ее смерть, значение карты - злая женщина. Ну а тройка, семерка, туз - это основные числа еврейской метафизики (сразу приходит на ум масонство А. С.)
Поэт и мистик р. Шломо Ибн-Габироль (11 в. н. э.) написал стихотворение "Семь небес", в котором зашифровал своё представление о тайной метафизике мира. Оно начинается так:
Семи небесам не вместить Тебя,
Они не в силах возносить Тебя.
Любому творенью дано чтить Тебя,
Оно пропадет, но вечен Твой лик.
Мой Бог, Господь, Ты безмерно велик!
Сколь бы важными и могущественными не представлялись нам элементы сотворённого мира - семь уровней-небес, тройки первооснов мироздания, бесплотные существа высших порядков ("ангелы"), наконец, просто могущественные человеческие организации вроде партий и правительств - все они бесконечно меньше Того, Кто сотворил их. А Он - един, и Его не ограничивает никто и ничто.
Число же 21,считается в высшей степени благоприятным. В средние века его наделяли магическим свойством воздействовать на жизнь человека. В "Пиковой даме", где счастливые и вместе с тем роковые ТРОЙКА, СЕМЕРКА и ТУЗ, в сумме составляющие как раз 21 очко, являются символом фатальной удачи.
Столы зеленые раскрыты:
Зовут задорных игроков…
А.С. Пушкин.
John Everett Millais. Hearts Are Trumps.
«Однажды играли в карты у конногвардейца Нарумова», - так обманчиво просто начинается одно из самых глубоких и драматических по накалу страстей произведений А.С. Пушкина - повесть «Пиковая дама».
В семи коротких главах гений поэта смог охватить и исследовать все: и тему быстрого обогащения, и философию игры, и психологию героев, и волнующую всех и каждого проблему «рока». Но единственное, чего мы не находим здесь - какими картами играли пушкинские персонажи в азартный штосс. Теми ли привычными для нас нарядными картонками с изображением в стиле «а-ля рюс» румяных валетов, томных дам и респектабельных королей?
Трутовский Константин Александрович. Игра в карты. 1861
Чтобы прояснить этот вопрос, было бы любопытно обратиться к истории игральных карт как к древнему, неумирающему элементу культуры, одной из форм досуга и, что греха таить, «наиприятнейшего занятия на свете», по словам одного из героев А.П. Чехова. Изобретение этого развлечения, неиссякаемого источника радостей и печалей, приписывается и хитроумным египтянам, и фаталистам-индийцам, и жизнерадостным грекам в лице Паламеда. Однако при раскопках если и находили «инструментарий» азартных игр, то в основном в виде костей-кубов шестигранной формы.
Принято считать, что первые карты появились позднее, в XII веке в Китае. Мастера по части заполнения своего досуга, придворные аристократы, обнаружили в рисовании маленьких картинок с аллегорическими знаками животных, птиц и растений сначала эстетическую забаву. Потом --удобный способ передачи тайной информации в деле дворцовых и любовных интриг. А позднее - возможность рискованных игр с всесильным Фатумом.
Самые старые игральные карты.
Как раз в это время Европа стала осуществлять крупные военные экспедиции на Восток - крестовые походы (1096-1270), причем впервые европейцы открывали для себя новую и уже высоко развитую культуру. Возвращаясь домой, крестоносцы не забывали прихватывать с собой поразившую их экзотику: легкий фарфор, тончайший шелк, расписные веера и, разумеется, очаровательные миниатюры на плотной рисовой бумаге для фокусов и гаданий.
Однако прошло еще немало времени, пока карточные игры не стали распространенным явлением. Первое упоминание в хрониках о сарацинской игре "наиб" (араб. "naib" - карты) относится ужу к последней четверти XIV столетия. Характерно, что в полном соответствии с арабским звучанием слово "карты" по-итальянски "naibi"; по-испански "naipes"; по-португальски "naipe" (связано это было с оживленной торговлей с арабскими странами и тесным контактом с тамошними купцами, известными своей страстью расплачиваться за товар "по воле случая", т.е. по принципу незабвенного Ноздрева). В других же европейских странах твердо установилось иное однокоренное слово: во Франции - "carte", в Германии - "Karten, SpielKarten", в Дании - "Kort, SpelKort", В Голландии - "Kaarten, SpeelKarten", в Англии - "card".
В конце XIV - начале XV века карты изготавливались непосредственно художником и по индивидуальному заказу. Естественно, его производительность была невысока, и только с изобретением гравюры печатание карт принимает широкие масштабы. Одновременно складываются три основных типа игральных карт: итальянские, французские и немецкие. Все они имели различия как в мастях, так и в самих фигурах.
Лукас ван Лейден. Игроки в карты. [ок. 1514]
Итальянский тип карт возник вместе с изобретением игры "тарок". Эти карты, выполненные как гравюры на меди, были весьма своеобразными. В нормальном, или "венецианском", тароке колода состояла из 78 карт, масти делились на чаши, динарии, мечи и палицы. Каждая масть заключала в себе 14 карт: король, королева, рыцарь, валет, очковые карты от десятки до шестерки, туз мечей, очковые карты от пятерки до двойки. Остальные карты в количестве 21, начиная от Фигляра и кончая картой, называвшейся Свет, являлись козырями, или Триумфами. Наконец, была еще одна карта, носившая название Дурак (кстати, прообраз будущего Джокера). Во Флоренции же выпускались карты в количестве 98 штук, где к обычным Триумфам были добавлены грации, стихии и 12 созвездий.
Лукас ван Лейден. Игра в карты.
Карты итальянского типа в конце XIV века появляются во Франции, а уже при Карле VII (1403-1461) появляются карты с собственными национальными мастями: сердце, серп Луны, трилистник и пика. А в конце XV столетия во французских картах окончательно устанавливается тот тип мастей, который употребляется до сих пор: черви (coeur), бубны (carreau), трефы (trefle) и пики (pique). Начиная с этого времени французские карты приобретают устойчивый тип, для которого характерны такие фигуры: Давид - король пик, Александр - король треф, Цезарь - король бубен, Карл - король червей, Паллада - дама пик, Аргина - дама треф, Рашель - дама бубен, Юдифь - дама червей, Гектор - валет бубен, Ожье - валет пик, Ланцелот - валет треф и Лагир - валет червей. Это тип карт дошел до Французской революции 1789-1894 гг.
Новое республиканское правительство поручает самому прославленному в это время живописцу Ж.Л. Давиду (автору известной картины "Смерть Марата) создать новые рисунки карт. Вместо королей Давид изобразил гениев войны, торговли, мира и искусств, дам заменил аллегориями свободы вероисповеданий, печати, брака и промыслов, а вместо валетов нарисовал фигуры-символы равенства состояний, прав, обязанностей и рас. Именно во Франции первоначально появились формы четырех мастей: листья плюща, желуди, бубенчики, сердца. Весьма правдоподобно предположение, что французские масти являются символами рыцарского обихода: пика - копье, трефа - меч, бубна - герб или орифламма (знамя, штандарт), черви - щит. Немецкие от двух предыдущих типов отличались тем, что в них отсутствовала дама, но зато существовало два валета: Обер и Унтер.
Необходимо также сказать о том, что на протяжении многих веков карты были "одноголовыми", т.е. фигуры на них изображались в полный рост. Первые карты, не имеющие "верха" и "низа", "двухголовые", выпустила Италия в конце XVII века. В это время эти карты большого распространения не получили. Затем подобная попытка была сделана в Бельгии, а в начале XIX века такие карты стала выпускать Франция.
Караваджо. Игроки в карты. 1594
Помимо этих основных типов карт в различных европейских странах выпускались так называемые "тематические" карты. Существовали "педагогические" колоды, обучавшие игроков географии, истории или грамматике. Пользовались успехом карты-иллюстрации к драмам Шекспира, Шиллера, Мольера. В "игрушках для взрослых" нашли отображение геральдика, хиромантия и даже мода. Например, в середине прошлого века во Франции печатались карты, на которых одежда королей, дам и валетов представляла собой новейшие модели сезона…
В России карты появились в начале XVII столетия. Крупнейший русский критик и историк искусства В.В. Стасов считал, что карты попали к славянским народам от немцев, не отрицая, однако, что роль главной посредницы в этом деле сыграла Польша. Но каким бы путем ни попали игральные карты в Малороссию или Московию, распространились они чрезвычайно быстро. Из законодательных памятников впервые упоминает о картах и их бесспорной вредности для общества Уложение 1649 года. Более века карточные игры преследовались в России законом, а пойманные на горячем игроки подвергались различным наказаниям, пока в 1761 году не последовало установление о разделении игр на запрещенные - азартные и разрешенные - коммерческие.
Царь Алексей Михайлович, второй самодержец из династии Романовых, правил Россией более 30 лет, с 1645 по 1676 год. Сам Алексей Михайлович познакомился с игральными картами ещё будучи ребёнком. В 1635 году для царской семьи были куплены на московском торгу игральные молотковые карты (молотковыми назывались карты первого разбора от первых гравированных оттисков, то есть лучшие по качеству печати). Сохранилась подробнейшая опись имущества подмосковного Коломенского дворца – любимейшего места отдыха и развлечений Алексея Михайловича. В этой описи указаны среди прочих игорных принадлежностей также «две дюжины и семь игор карт гнилых». Словом «игра» в те времена называлась колода карт.
Карточная игра, находившая радушный приём в боярских домах и дворцовых палатах, безусловно запрещалась для простого народа. В 1648 году, вскоре после воцарения Алексея Михайловича, последовал царский указ, направленный на искоренение вредных обычаев и верований. В указе подробно перечислялись многочисленные прегрешения, требовавшие немедленного искоренения: «...Сходятся многие люди мужсково и женсково полу по зорям, и в ночи чародействуют, с солничнаго всхода перваго дни луны смотрят, и в громное громление (в грозу) на реках и озерах куплются, чают себе от этого здравья, и с серебра умываются, и медведи водят, и с собаки пляшут, зернью (костями) и карты, и шахматы, и лодыгами играют, и безчинное скакание и плесание, и поют бесовские песни; и на Святой недели жонки и девки на досках скачут (на качелях), а об Рождестве Христове и до Богоявленьева дни сходятся мужсково и женсково полу многие люди в бесовское сонмище по дьяволской прелести, многое бесовское действо играют во всякий бесовския игры…». Надо отметить, что наряду с азартной карточной игрой под запрет попадали и такие совершенно невинные забавы, как катание на качелях!
Указ 1648 года вводил целый комплекс мер по борьбе с карточной игрой и прочими «неустройностями». Его предписывалось «многожды» зачитывать по торгам, списки с него «слово в слово» рассылались в наиболее крупные сёла и волости, дабы «сей наш крепкий заказ ведом был всем людям» и никто не смог бы потом отговориться его незнанием. Скоморошьи одежды, хари и маски, музыкальные инструменты, шахматные доски и колоды карт предписывалось отбирать и жечь, а в отношении людей, замеченных в нарушении указа, воеводам велелось «где такое безчиние объявится, или кто на кого такое безчиние скажут, и вы б тех велели бить батоги; а которые люди от такова бесчиния не отстанут, а вымут такие богомерские картные игры и другие, и вы б тех ослушников велели бить батоги; а которые люди от того не отстанут, а объявятся в такой вине в третие и в четвертые, и тех, по нашему указу, велено ссылать в Украйные (т.е. пограничные) городы за опалу». Да и самим воеводам, дабы они не манкировали с выполнением указа, делалось строгое внушение: «А только ты по сему нашему указу делать не станешь, и тебе быть от нас (царя Алексея Михайловича) в великой опале».
Адриан Броувер. Драка крестьян при игре в карты.
Надо полагать, что первоначально указ выполнялся со всей присущей ему жесткостью, и не одному картёжнику ободрали плетьми или палками спину на торгу. Но согласно поговорке «жестокость законов на Руси смягчается возможностью их неисполнения», действие этого указа постепенно сошло на нет – в основном из-за физической невозможности его исполнения.
Очередной и весьма ощутимый удар по игральным картам был нанесён в следующем, 1649 году. Составители знаменитого «Уложения» царя Алексея Михайловича отнесли карточную игру и её последствия к преступлениям сугубой уголовщины, жестоко караемым увечьем и смертью. В издании «Уложения» 1649 относящаяся к «картной игре» статья помещена в главе «о разбойных и татиных делах». «А которые воры, – сказано в этой статье, – на Москве и в городах воруют, карты и зернью играют, и, проигрывая, воруют, ходя по улицам, людей режут, шапки срывают и грабят…», то таким следовало, после допроса с пыткой, «чинити указ (приговор) тот же, что писано выше о татех (разбойниках), то есть сажать в тюрьму, конфисковывать имущество, бить кнутом, урезывать уши (в последующем издании «Уложения» – пальцы и руки) и смертью казнить».
David the Younger. Peasants Playing Dice.
Отнесение карточной игры к составу серьёзного преступления оказало большое влияние на торговлю игральными картами. Сохранившиеся таможенные книги показывают, что после 1649 года привоз карт, например, в Великий Устюг, сократился вдвое против прежних лет, а после 1652 года вообще прекратился. Но прекратилась ли картёжная игра?
Валантен де Булонь. Игра в карты с шулерами.
В 1653 году из пригорода Москвы, Коломны, от головы местного кружечного двора (царского водочного склада) Микифора Прохорова с товарищами поступила царю великая слёзная жалоба на «солдацкого строю служилых людей» и их «маюра» (майора) на помеху продаже казённого вина, самовольство и насилие. «Да солдаты же, – говорилось в этой жалобе, – во все дни собираются на государеве Коломенском кружечном дворе, в избах, и играют зернью и карты, и о том он, Микифор Прохоров с товарищи, не в одно время маеру извещали, чтобы он их от того унял, а маер их не унимает; а как они учнут их с государева кружечного двора сбивать, чтоб зернью и карты не играли, и они их, Микифора с товарищи, бранят и хотят бить, с кружечного двора нейдут, чинятся сильны».
Жорж Де ла Тур. Игра в карты.
Запрещенная «Уложением» карточная игра производилась нагло и публично, да ещё и солдатами – слугами государевыми! В Москве к жалобе Микифора Прохорова отнеслись серьёзно, было наряжено целое следствие, сведения о результатах которого, к сожалению, не сохранились. Побочным результатом расследования стало правило, по которому служилые люди разных чинов, казаки, стрельцы, пушкари и прочие, поступая на царскую службу, стали давать по себе поручные записи, в которых писали, что они не будут воровать, не будут играть зернью и картами, не пропьют и не проиграют своей служилой рухляди и оружия.
Специальными именными царскими указами 1668 и 1670 был введён особый режим в Кремле: людям различных чинов – от стольника и ниже – было строжайше запрещено въезжать в Кремль на лошадях, играть в азартные игры во время выходов государя в соборные церкви, при появлении царя предписывалось стоять без шапок «мирно и немятежно».
Значительные государственные расходы на ведение военных действий требовали постоянного поиска новых источников доходов. Сохранился любопытный документ, относящийся к концу царствования Алексея Михайловича и свидетельствующий, что в среде московской администрации, вероятно, убедившейся в неискоренимости карточной игры, возникла счастливая мысль обратить её в источник государственного дохода. Московское правительство и ранее неоднократно так остроумно поступало, сменив жестокое преследование употребления водки и табака на монопольную казённую торговлю этими товарами, к вящему приращению казны.
Норберт ван Блумен. Крестьяне играющие в карты.
Упомянутый документ является грамотой, данной в Сибирь туринскому воеводе Алексею Беклемишеву в 1675 году. Оказывалось, что из Тобольска в Москву перед тем «писали воевода Пётр Годунов да дъяк Михайло Постников, что они (неизвестно на каком основании) отдали в Тобольске зернь и карты на откуп», иначе говоря, разрешили за счёт казны и под её прикрытием открывать игорные дома. (Заметим в скобках, что вместе с картами предприимчивый воевода отдавал на откуп и «безмужних жён для блуда» – и все ведь для блага казны!)
Ромбоутс Теодор. Игра в карты.
Соблазнительной инициативе Годунова и Постникова захотели последовать и многие другие города «тобольского разряда». Из Верхотурья и Сургута воеводы писали, «чтоб им по тому же зернь и карты отданы были на откуп». На эти простодушные писания великий государь указал: в Тобольске и прочих городах «зернь и карты отставить и откуп с зерни и карт из оклада выложить». Грамота предписывала сделать то же и воеводе туринского острога, Беклемишеву, даже и в том случае, если бы он по примеру Тобольска и по «отпискам» Годунова зернь и карты уже отдал на откуп.
Adriaen Brouwer. Драка крестьян при игре в карты.
Преследование карточной игры сводилось не только к запретительным указам. В 1672 году по приказанию Алексея Михайловича лютеранский пастор Иоган Готфрид Грегори устроил в Преображенском новую театральную храмину, и в ноябре перед царем было дано первое представление – комедия «Артксерово действо». Вслед за этим последовали новые постановки комедийного и нравоучительно характера. Известность приобрела пиеса «История или действие евангельския притчи о блудном сыне», сочиненная Симеоном Полоцким. Постановка эта замечательна тем, что к ней была издана своего рода театральная «программка», в которой на рисунках были показаны сцены из действия, сопровождавшиеся пояснениями. По сюжету блудный сын, получив из рук отца часть имения, уходит из дома и начинает разгульную жизнь. Он нанимает множество слуг, играет в зернь и карты, вяжется с любовницами и, наконец, проматывает всё своё имение.
Питер Брейгель Младший. Драка крестьян за картами. После 1620 года.
На одной из картинок этой «программки» блудный сын показан играющим за столом в карты и зернь в окружении игроков. Это – самое раннее изображение карточной игры в России. После смерти Алексея Михайловича в 1676 году гонения против картёжников значительно смягчились. В царских указах, рассылавшихся на места, уже не было прежних застращиваний игроков увечьями и казнями за самый факт карточной игры; вся угроза ограничивается неопределённым выражением – «заказ чинить крепкой». Ввоз игральных карт в Россию возобновился и даже существенно увеличился, только в Великий Устюг в 1676-1680 годах их завезли 17136 колод.
Питер де Хох. Игроки в карты. 1663-65 гг.
Вскоре после разрешения карточных игр в России возникает собственное производство игральных карт. Уже в 1765 году правительства Екатерины II установило налог как на привозные игральные карты, так и на карты отечественного производства, причем пошлина на заграничные карты была в два раза выше. Печатание игральных карт в России было отдано на откуп, т.е. находилось в частных руках и приносило откупщикам, продававшим в год в среднем около одного миллиона колод, приличные доходы. Деньги же, полученные в результате налогов, поступали в пользу Воспитательных домов. И вот на землях родового поместья князей Вяземских (П.А. Вяземский - один из потомков этого древнего рода - был близким другом А.С. Пушкина), у села Александрово под Петербургом, аббат Оссовский, получив от правительства денежную помощь, построил в 1798 году корпуса Александровской мануфактуры, ставшей в начале XIX века одним из крупнейших предприятий России.
После года работы мануфактура перешла в казну и была подарена Павлом I Воспитательному дому. В 1817 году управляющий мануфактурой А.Я. Вильсон предложил Опекунскому Совету открыть при мануфактуре карточную фабрику. Была составлена записка, которую 12 октября 1817 года утвердил Александр I. Правительство собиралось получить громадную прибыль, т.к. фабрика с монопольным правом производства карт устраняла всякую конкуренцию со стороны. Решение не давать откупов, срок которых истекал в 1819 году, и запрет на ввоз карт из-за границы предоставляли казне возможность назначить за карты любую продажную цену.
Соломаткин Леонид Иванович. Игра в карты.
В 1819 году фабрика выпустила свою первую продукцию. За этот год было изготовлено 240 тысяч колод, которые стали продаваться по всей Российской империи (в 1820 году выпуск карт возрос до 1380 тысяч колод).
Вернемся же к нашему вопросу о картах пушкинской эпохи ("Пиковая Дама" была написана в 1833 году). В это время и вплоть до 1860 года на оборотной стороне карт имелось изображение пеликана, кормящего двоих детей мясом собственного сердца. Этот аллегорический знак пояснялся надписью: "Себя не жалея, питает птенцов". Становится понятной ироническая фраза одного из героев рассказа Н.С. Лескова "Интересные мужчины": "Чтобы не заскучать - сели под вечерний звон "резаться", или, как говорится, "трудиться для пользы императорского воспитательного дома". А польза была. В 1835 году дюжина колод обходилась в 12 рублей, а продавалась за 24. К середине 50-х годов карт производилось в три раза больше, чем выпускали откупщики в 1818 году, прибыль же возросла в 4,5 раза и составляла 500 тысяч рублей в год.
Дорогов Александр Матвеевич. Игроки.
Интересующие нас карты этого времени имели характер народных лубочных картинок (художники-профессионалы к деятельности фабрики еще не привлекались). Они изображали смешных немецких рыцарей на конях, размером с пони, и большеголовых неуклюжих дам. Например, пиковая дама при своем желании не могла испугать игрока до сумасшествия, как это произошло с впечатлительным Германном. Но тем очевиднее проясняется гениальный замысел Пушкина, построившего интригу повести на внешнем несоответствии забавных карточных персонажей с их скрытой роковой ролью.
Знакомые нам сегодня изящные рисунки карт без верха и низа родились благодаря таланту академика живописи А.И. Шарлеманя. В 1860 году ассортимент фабрики невероятно расширился: стали производиться карты уменьшенных размеров, пасьянсные, дорожные, детские, учебные и гадальные. Но чем интенсивнее развивалось производство, тем "архаичнее" выглядели рисунки на картах во вкусе народного примитива.
Заслуга художника состоит в том, что ему, талантливому рисовальщику и знатоку истории, удалось найти верный тон в решении образного строя всех карт. Благодаря ему игральные карты стали отличаться своеобразным стилем и целостностью образов-символов. Продукция фабрики с успехом демонстрировалась на Всемирных промышленных выставках в Париже в 1867 и 1878 годах. В 1893 году игральные карты с рисунками Шарлеманя были представлены на Всемирной выставке в Чикаго и получили бронзовую медаль и почетный диплом.
Корзухин Алексей Иванович. Игра в карты.
Созданные новые эскизы карт не имели собственного названия и не назывались Атласными. Само понятие «атласные» в середине 19 века относилось не к рисунку или особому стилю карт, а к технологии их изготовления. Самим словом атлас назвали тогда, да и сейчас называют особый сорт гладкой, глянцевитой, блестящей шелковой ткани. Бумага, из которой тогда изготовляли карты, была шероховата, с пятнами и разводами, плохо проклеена, нередко имела разную толщину в листе. Для придания картам улучшенного вида бумага, на которой они печатались, предварительно натиралась тальком на специальных талечных машинах, работа на которых была чрезвычайно вредна для здоровья. Карты, изготовленные на атласной бумаге, не боялись влаги, при тасовании хорошо скользили и стоили дороже. В 1855 году дюжина колод атласных карт стоила 5 рублей 40 копеек, наравне с золотообрезными картами, изготовлявшимися вручную для императорского двора.
Балтазар Клоссовски де Рола. Игра в карты. 1948-50
Рисунки Шарлеманя использовались при изготовлении атласных карт, карт первого и второго сорта, а также карт «Экстра» уже в 30-х годах 20 века. Постепенно вся карточная продукция стала изготавливаться на атласной бумаге, и собственное название Атласные прочно закрепилось за картами Шарлеманя. В «Прейс-Куранте розничных цен на 1935 год» Государственной Карточной Монополии, находившейся в ведении Народного Комиссариата финансов, колода карт «Атласные» в 52-53 карты стоила 6 рублей.
Интересный вопрос – а кто был прообразом карточных персонажей? Русские карточные фигуры анонимны, но французские карты, послужившие основой для работы Шарлеманя, имеют свои точные имена, которые писались и до сих пор пишутся прямо на картах. Карл Великий, король франков, возглавлял червовую масть; пастух, певец и древнееврейский царь Давид – пиковую; Юлию Цезарю и Александру Македонскому были отданы бубновая и трефовая масти. Дамой червей стала героиня библейской легенды Юдифь, а особо знаменитой в России пиковой дамой – греческая богиня мудрости и войны Афина Паллада. Бубновая масть традиционно ассоциировалась с богатством, сам символ бубновой масти, который мы привыкли видеть в виде ромба, до сих пор называется «diamond» – алмаз. В 16 веке даме бубен придали черты Рахили, героине библейской легенды о жизни Иакова. По легенде, она была женщиной жадной, что вполне соответствовало ее новому карточному положению.
Образ дамы треф стал собирательным. Ее стали изображать в виде, говоря современным языком, секс-бомбы, к которой намертво пристало прозвище Аргина, царственная. Это словцо стало столь популярным, что все королевы, а также фаворитки и любовницы французских королей за глаза назывались этим именем. В образе валетов вошли в историю Этьен де Виньель, рыцарь времен Карла VII (черви), благородный Ожье Датский (пики), один из рыцарей Круглого стола Гектор де Маре (бубны) и наконец сам сэр Ланселот, старший рыцарь Круглого стола (трефы). Во времена императрицы Елизаветы Петровны и русские игроки называли карты по именам. Поэт В.И.Майков в поэме «Игрок ломбера» смело бросает на стол Огиера – валета пик.
Edgar Bundy.
Поль Сезанн. Игроки в карты. Пенсильвания. 1890-1892
A. Toscani.
#Чтение в субботу
Больше полувека эта комбинация приводила одних к богатству и славе, других доводила до самоубийства или сумасшествия. Сочинил ли Пушкин «Пиковую даму»?
Париж. 1783 год. Франция страстно влюблена в свою королеву Марию-Антуанетту, а та без ума от пышных балов и азартных игр. Повинуясь моде, в одну из терпких июльских ночей герцог Орлеанский дает костюмированный бал. В роскошной колоде его дворцовой гостиной смешались самые разные масти: рыцари, пастушки, куртизанки, египетские фараоны, цыгане.
Все дамы крайне взволнованы, ведь на балу присутствует самый таинственный и желанный гость высшего общества своей эпохи – граф Сен-Жермен. Женщины жадно ищут его взглядом, во что бы то ни стало желая обратить внимание экзальтированного гостя на себя…
Но он несколько часов подряд не отрываясь смотрит на ту, что затмила красотой всех женщин, которых он когда-либо встречал. А их у графа было немало: даже Казанова считал Сен-Жермена главным соперником…
Но здесь и сейчас, в центре игрального зала за столом с шикарным зеленым сукном, в костюме Пиковой дамы восседает «московская Венера» - именно так с недавних пор называют в Версале русскую княгиню Наталью Петровну Голицыну. Ей около сорока, но о ее настоящем возрасте не знает никто. Статная, грациозная, с цепким пронзительным взглядом, эта русская - краше и желаннее всех юных француженок вместе взятых. Но быть королевой красоты ей мало, она жаждет быть лучшей и за игорным столом. Капризные пальцы ее бескровных рук мертвой хваткой держат несколько карт.
Ход. Еще ход. Снова ход. Ставки взлетают. Безрассудно даже для русских князей, не говоря уже о французах. И вдруг - удивленный и разочарованный всхлип толпы. Это приговор: Наталья Петровна проигрывает немыслимую сумму хозяину дворца, самому герцогу Орлеанскому. Князь Владимир Борисович Голицын, муж Натальи Петровны, закрывает ладонью рот, чтобы не закричать от ужаса, - масштабы проигрыша катастрофичны.
Не теряя величественного высокомерия, «московская Венера» встает и направляется к выходу, разбивая вдребезги стену ледяной тишины. Муж, спешно откланявшись, догоняет ее. Граф Сен-Жермен наконец-то выходит из оцепенения и бросает вслед Пиковой даме полный любви и надежды взгляд. Теперь он знает, как найти подход к этой неприступной красавице.
Появление игральных карт в России датируется 1600 годом. Но сначала они не прижились и были заморской, непонятной русскому человеку диковинкой. Только при Анне Иоанновне карточные игры проникли во все дома, на балы, ужины, обеды и даже на службу. Императрица, понимая пагубное влияние азартных игр на русского человека, категорически запрещала их. Но самыми заядлыми картежниками становились именно придворные дамы и кавалеры. Они не только освоили пришедшие из-за рубежа игры, но и придумали ряд новых, не менее азартных и захватывающих.
В итоге карточные игры прочно закрепились в досуге всех слоев населения России. Заядлые игроки должны были обладать целым рядом психологических качеств. В первую очередь, это выдержка и умение контролировать свое эмоциональное состояние. Потеря самообладания рассматривалась как признак дурного тона. Переживать или негодовать по поводу крупного проигрыша или, напротив, радоваться выигрышу считалось недостойным дворянина.
К середине XVII века «карточной болезнью» был заражен весь высший свет. Апперкот, квинта, пулька, темная - казалось, что карточной терминологией владели даже дети. Не понаслышке знал о ней и азартный игрок Александр Пушкин. Однажды он проиграл в карты большую часть своего романа «Евгений Онегин», но все-таки сумел отыграться и вернуть себе права на гениальное произведение. Именно картежники и их нешуточные страсти побудили великого русского поэта к написанию повести «Пиковая дама». Неслучайно в качестве эпиграфа к ней он выбрал следующие строки:
А в ненастные дни
Собирались они
Часто;
Гнули - бог их прости! -
От пятидесяти
На сто,
И выигрывали,
И отписывали
Мелом.
Так, в ненастные дни,
Занимались они
Делом.
По легенде, за основу сюжета «Пиковой дамы» Пушкин взял реальную историю, которую якобы услышал от князя Сергея Григорьевича Голицына - внучатого
племянника Натальи Петровны Голицыной. Впрочем, обо всем по порядку.
Супруги Голицыны садятся в экипаж, который медленно отъезжает от дворца герцога Орлеанского.
– Наталья Петровна, я требую объяснений! Где вы собираетесь брать деньги, чтобы отдать этот гадкий, недостойный приличной женщины карточный долг?! - еле сдерживая брезгливый гнев, шепчет Владимир Борисович, наклоняясь к супруге.
Наталья Петровна отворачивается от князя и всю дорогу не произносит ни слова. Лишь переступив порог своих шикарных апартаментов в центре Парижа, она, плохо скрывая отвращение ко всему происходящему, тихо говорит:
Я очень устала и не желаю ничего объяснять, сделайте милость, идите… спать.
Владимир Борисович густо краснеет, на лбу его выступает испарина. Зашипев, как самовар, он топает ногой:
Да я! Да Вы… Да это неслыханно! Ваши игры у меня уже поперек горла! Мало того что вы путаетесь ночами неизвестно с кем, да еще и прогуливаете все мое состояние!
Невелико состояние, - снимая манто, иронично замечает Наталья Петровна.
Я не дам Вам денег в этот раз, слышите?! Не дам! Если хотите - ставьте на кон свою репутацию! - кричит князь и, усмехнувшись, добавляет: - Но боюсь, за нее дешево дадут!
Наталья Петровна дает мужу пощечину. И еще одну. Затем произносит ледяным тоном:
Извольте сегодня ложиться в другой комнате! Я не желаю Вас видеть.
Только оказавшись в своей спальне, Наталья Петровна начинает плакать и кусать локти. Ну как она могла проиграть, ведь удача шла в руки… В реальность ее вернул стук в дверь. Служанка сообщила о нежданном визите графа Сен-Жермена. Сердце Натальи Петровны замерло. В голове моментально сложился план дальнейших действий… Выходя к графу, который смотрел на нее пылающим от любви взглядом, она уже знала, что спасена от позора за карточный долг.
В XVIII веке по Сен-Жермену сходил с ума весь Париж. Говорили, что его возраст - более тысячи лет, а сам он утверждал, что являлся свидетелем исторических событий задолго до нашей эры. Шарлатан, колдун, мошенник - как только не называли его мужчины, а женщины сходили с ума по таинственному персонажу. Те, кому посчастливилось видеть графа, были поражены его необыкновенной красотой, статью и аристократизмом.
Сен-Жермен был почетным гостем при дворах королей и императоров разных стран. Утверждая, что может предсказывать будущее, он добился большой известности. В частности, Людовик XV регулярно пользовался предсказаниями и советами Сен-Жермена. Мадам Помпадур тоже прибегала к услугам загадочного графа, а любовник Екатерины II граф Орлов выплачивал Сен-Жермену колоссальные суммы денег за возможность заглянуть в будущее и увидеть военные победы России в тех или иных сражениях.
Многие запомнили его по ослепительным бриллиантам, роскошным часам и невообразимо дорогим пряжкам на туфлях. Сен-Жермен играл на всех известных музыкальных инструментах, владел не одним десятком языков и наречий, обладал феноменальной памятью, мог писать двумя руками одновременно и даже читать запечатанные письма. Как его предшественники и последователи, он работал над раскрытием тайны вечной молодости и дарил женщинам умопомрачительные подарки в виде кремов с секретным составом.
И вот в предрассветный час в центре Парижа он стоит перед той, к ногам которой готов бросить все, чего добился в жизни. Княгиня Голицына - все, что ему нужно для полного счастья! Однако спустя пару минут разговора со своей богиней он понимает: это фиаско. Ей нужны только деньги… Ну что ж, хорошо. Он отплатит ей той же монетой.
Я открою Вам секретную комбинацию карт. Вы не только отыграетесь, но и сорвете куш, - произносит Сен-Жермен слабым бесцветным голосом.
Воодушевленная Наталья Петровна бросается к нему с объятиями, но он резко останавливает ее.
Этот секрет не должна узнать больше ни одна живая душа. Иначе… Лучше вам не знать того ужаса, который будете испытывать каждую секунду, и во сне, и наяву.
В обмен на свой секрет и в отместку за разбитое сердце граф потребовал у «московской Венеры» вполне определенную плату, став первым любовником Голицыной. После первой же ночи Сен-Жермен пропал из жизни княгини, чтобы появиться незадолго до ее кончины.
Секретная комбинация карт, рассказанная Сен-Жерменом, сработала на все сто. Голицына блестяще отыгралась и с триумфом вернулась из Парижа в Петербург. Овеянная славой, она превращает свой особняк на перекрестке Гороховой и Малой Морской в первый светский салон Петербурга. Первый не по порядку, а по изыску, роскоши и азарту. На прием к княгине выстраивается очередь. Появиться у Голицыной дома означает войти в узкий круг самых уважаемых людей Петербурга.
Перед тем как первый раз вывести девицу в свет, ее обязательно показывают княгине, а та кивает, одобряя кандидатуру, или наоборот - «бракует» испуганную гостью секретным жестом своего веера. В ее доме с завидной регулярностью проводятся знаменитые на весь Петербург обеды, которые посещают даже члены царской семьи. В их присутствии стол накрывается серебром, подаренным самим Петром I.
Императорская семья не видела ничего дурного в посещениях дома на Гороховой. И все благодаря происхождению Голицыной. Она, если и не ровня царям, то из первого круга приближенных.
Дедом Натальи Петровны был генерал-аншеф Ушаков, начальник Канцелярии тайных дел при Анне Иоанновне. Главный сотрудник спецслужб тех лет обладал суровым, почти безжалостным нравом. Его указ от 10 апреля 1730 года предписывал доносить на ближнего «без всякого опасения и боязни того ж дни» и провозглашал: «Лучше донесеньем ошибиться, нежели молчанием». Зная жесткосердный характер княгини, в свете шептались: «Вся в деда-душегубца».
Другим дедом княгини Голицыной был денщик Петра I Григорий Чернышев. Тот самый, что впоследствии дослужился до московского генерал-губернатора. Император на свое усмотрение женил своего помощника на юной барышне - Авдотье Ржевской. По преданиям, в возрасте пятнадцати лет она стала любовницей царя. В шестнадцать лет Петр, вероятно, пытаясь скрыть появившиеся последствия романа, выдал ее замуж за Чернышева. Но по слухам, связи со своей любовницей не разрывал до конца жизни.
Есть версия, что у Евдокии от царя родились четыре дочери и три сына - по крайней мере, в кулуарах отцовство приписывали именно Петру I. Но, учитывая чересчур легкомысленный нрав Евдокии, на отцовство могли претендовать многие. Так или иначе, выдав свою любовницу замуж, основатель Петербурга дал за ней богатое приданое: новоиспеченной семье были отписаны поместья, четыре тысячи крестьян и титулы.
Внучка великих потомков Наталья Голицына стала самой титулованной статс-дамой Петербурга. Сама Екатерина II помогала ей в подготовке к свадьбе с красивым, но совершенно бесхарактерным князем Владимиром Борисовичем Голицыным. Наталья Петровна была не против этого союза - больше всего в жизни она ценила титулы и звания, поэтому вышла за человека почти разоренного, но с громким именем.
Голицыны стали родителями пятерых детей - трех сыновей и двух дочерей. Однако совместная жизнь супругов стала невыносимой с тех пор, как королева Франции Мария-Антуанетта лично обучила карточным играм Наталью Петровну. Ночи напролет русская княгиня стала проводить в игровых залах, являясь домой под утро пьяной от азарта.
Блистательная Наталья Петровна не знала ни горя, ни тоски, ни скуки. На протяжении десятилетий она вела удачную игру и была в центре всех светских событий Петербурга. Ее визиты в Европу также имели оглушительный успех. Но за несколько лет до смерти, в один день она превратилась из фартовой избалованной княгини в мистическую старуху - Пиковую даму.
По преданиям, в один из промозглых серых дней аудиенции попросил Сергей Григорьевич Голицын, внучатый племянник Натальи Петровны. В кругу петербургской молодежи его называли не иначе как Фирс - за вздорный характер и безудержную тягу к игре. Но в тот день от его лоска и самоуверенности не осталось и следа. С порога он бросился в ноги княгине с мольбой о помощи.
Смилуйтесь надо мной, матушка Наталья Петровна! Я проигрался весь, я погиб! Умоляю вас, спасите от позора! - заливаясь слезами, прокричал он, жарко целуя ее ледяную руку.
В этот миг вся жизнь пронеслась у Голицыной перед глазами. Она вспомнила то предрассветное утро в Париже, Сен-Жермена, его глаза, которые с мольбой смотрели на нее… Тогда ей нужно было только то, чего просит сейчас этот мальчишка.
«Денег она ему не дала, а сказала три карты, назначенные ей в Париже Сен-Жерменом. Внучок поставил карты - и отыгрался», - сказано в дневниковой записи Павла Нащокина, близкого приятеля Пушкина.
Внук смахнул слезы, поклонился и был таков. Вместе с родственником княгиню навсегда покинула и удача.
Петербург. Январь 1837 года. В одной из комнат огромного особняка на пересечении Малой Морской и Гороховой улиц беспокойно спит старая княгиня. Месяц назад ей исполнилось 95 лет, а может, и 93. Никто не знает точного возраста княгини.
Я завтра же верну вам долг, чего бы мне это ни стоило! - кряхтит она во сне, лежа на громоздкой старинной кровати с резными балясинами.
Вот уже несколько лет символ светской жизни Петербурга, прежде уверенная в себе и влиятельная в обществе женщина, не может избавиться от навязчивого страха грядущего несчастья. За окном ей все время видится таинственный черный офицер, которого она называет «ангелом смерти». Старуха уверена, это сам Сен-Жермен пришел за ней, но произносить имя своего любовника вслух боится.
Он пришел покарать меня за грехи молодости, - в ужасе стонет Голицына, закрывая лицо морщинистыми руками…
Близкие родственники, обеспокоенные поведением Натальи Петровны, предполагают, что старуха выжила из ума. Прислуге строго-настрого запрещено открывать шторы. Обратившись за помощью к лейб-медику Арендту, они получают диагноз: мания преследования. За княгиней устанавливают усиленный круглосуточный уход, но никто не испытывает жалости к этой надменной, бескомпромиссной и когда-то властной даме.
А ведь только сейчас, на рубеже последнего года своей жизни, она искренна как никогда. И только сейчас княгиня, ставшая прообразом пушкинской Пиковой дамы, готова поведать тайну, тяжким грузом лежавшую у нее на сердце долгие годы. Конечно, она поплатилась за свою необузданную любовь к картам, за бессердечие и за то, что дважды предала его - великого графа Сен-Жермена…
По преданию, секретную комбинацию Сен-Жермена составляли три карты: тройка, семерка, туз. Именно она стала выигрышной для Натальи Петровны Голицыной, о триумфе которой в повести «Пиковая дама» Пушкин напишет так: «В тот вечер бабушка явилась в Версаль, на карточную игру у королевы. Герцог Орлеанский метал; бабушка слегка извинилась, что не привезла своего долга, в оправдание сплела маленькую историю и стала против него понтировать. Она выбрала три карты, поставила их одну за другою: все три выиграли ей соника, и бабушка отыгралась совершенно».
Игра фараон, невероятно популярная у дам, в которую и играла Наталья Петровна Голицына, была максимально простой. Она не требовала никаких аналитических способностей. Колода делилась на две части - правая стопка карт считалась стороной банкомета, а левая - стороной игрока. Игрок выбирал из своей колоды наугад любую карту (масть значения не имеет), предварительно посмотрев ее, и клал перед собой «рубашкой» вверх. Затем указывал мелом на сукне карточного стола сумму, которую ставил против банкомета.
Банкомет, согласившись со ставкой, начинал метать свою колоду на две части. Если такая же карта, на которую поставил игрок, выпадала направо, - забирал себе деньги игрока. Если же карта выпадала налево, то выигрыш доставался игроку, и уже банкомет отсчитывал ему свой проигрыш.
Простота и доступность игры способствовала тому, чтобы дамы напрочь теряли головы и ставили на кон все семейное имущество. Фараон был фактически прообразом игровых автоматов. От игрока не зависело ничего. Победителя определяла только удача. Мода понтировать (выбирать) тройку, семерку или туза стала повальной в Петербурге после публикации пушкинской «Пиковой дамы». Но этот секрет приносил удачу только Голицыной, ведь она узнала его от самого Сен-Жермена.
История тотального проигрыша и сенсационного карточного выигрыша Натальи Петровны Голицыной настолько обросла легендами, что уже непонятно, где правда, а где вымысел. Известно одно: повесть «Пиковая дама» вышла в печать еще при жизни княгини, и Александр Сергеевич Пушкин очень переживал, как бы «усатая княгиня», как называли Наталью Петровну Голицыну за глаза, не обозлилась и не прокляла его.
Жалела ли она о том, что не сдержалась и выдала секрет Сен-Жермена, - достоверно не известно. Но по роковому стечению обстоятельств Пушкин и Голицына умерли в один год: 29 января 1837 года скончался великий поэт, а Наталья Петровна ушла из жизни 20 декабря.
Похоронили княгиню на кладбище Донского монастыря в усыпальнице Голицыных. Но даже после смерти не было ей покоя. Ее могила стала культовым местом для всех картежников. До революции азартные игроки приходили сюда, чтобы попросить княгиню явиться им во сне и открыть секретную беспроигрышную комбинацию карт. А перекресток, на котором и сегодня стоит особняк Голицыных, до сих пор называют «Перекрестком Пиковой дамы».